Раиса Галушко - Драматургия буржуазного телевидения

Свой героический поступок они сочли обычным дорожным приключением, тогда как ехавший с ними сочинитель бульварных романов, который отсиживался в укромном месте, пока шла потасовка, учуял в инциденте сенсацию и помчался распространять ее, не забыв упомянуть и о себе.

Вообще мужество и чувство справедливости являются хоть и главными, однако не единственными качествами, которые характеризуют членов этой дружной семьи. Владельцев «Пондерозы» отличают радушие, гостеприимство, забота о других людях. Какую отзывчивость проявил, например, Хосс, встретив в лесу неудачника Уолдо Уотсона, когда тот, отчаявшись, решил покончить жизнь самоубийством! Толстяк силой привел Уолдо в «Пондерозу», чтобы помочь ему начать жизнь сначала («Уолдо-неудачник»). Среди прочих добродетелей Картрайтам свойственны также щедрость и деликатность. Когда умер старый друг Бена Болден и его вдова осталась без средств к существованию, старший Картрайт решает помочь ей. С этой целью он посылает женщине большую сумму денег, якобы являющуюся выигрышем в лотерее, принадлежащим ее мужу («Баллада о старом разбойнике»).

Владельцы «Пондерозы» принимают участие в делах своего города и всего округа, но лишь в качестве частных лиц. Отношение Бена и его сыновей к правосудию неоднозначно. Несмотря на то, что они пытаются его поддерживать, у них есть свое собственное суждение о праве и справедливости, которым они и руководствуются в жизни. В эпизоде «Побег из форта Дэйтон» Картрайты, стараясь поддержать законность, вначале помогают в поимке трех дезертиров, но, после того как один из бежавших был застрелен капитаном без суда и следствия, их отношение к событиям резко меняется. Они помогают двум оставшимся в живых беглецам скрыться.

Что касается личной жизни обитателей «Пондерозы», то на протяжении всей серии на долю каждого из них, в том числе главы семьи, приходится по нескольку любовных историй, которые, однако, не имеют традиционного хэппи энда: Картрайты — убежденные холостяки. В этом они следуют канону классических вестернов, который, правда, все чаще стал нарушаться. Ведь телевидение, будучи прежде всего семейным развлечением, тяготеет к показу семейных героев и в жанре вестерна, примером чему могут служить появившиеся в конце 60-х годов серии «Высокий кустарник», «Большая долина» и другие.

Однако вернемся к «Бонанце». Казалось бы, присущие ее героям столь привлекательные качества, как стойкость и мужество, смелость и честность, доброта и благородство, не дают никаких оснований рассматривать серию в ряду произведений «массового искусства». Но присмотримся к героям поближе — и мы увидим, что при всех своих «общечеловеческих» моральных чертах они воплощают на экране принципы буржуазного общежития.

«Общечеловеческое» здесь — это лишь декоративный фасад, за которым скрывается специфически буржуазное. Правда, буржуазность вестерна — особого рода: не трезво — прозаическая, а романтизированная в духе идеалов «свободного предпринимательства» и общества «равных возможностей». Герои повествования о Диком Западе выглядят чуть ли не праотцами — создателями всех капиталистических благ Америки. Как замечает в этой связи Ю. Каграманов, говоря об идеологической мифологии, характерной для вестерна, «выходило, что каждый может стать Рокфеллером или Карнеги, прояви он «американский характер» отцов — первопроходцев. «Дух границы» оказался лукавым духом. Ибо он работал на Великую ложь о «равных возможностях» [7].

В «Бонанце» ранчо «Пондероза» является как бы микрокосмом всего буржуазного мира, который изображается нарочито, стилизованно патриархальным. Картрайты, успешно занимающиеся разведением крупного рогатого скота для продажи, являются, по сути, предпринимателями, а значит, не могут не участвовать в конкурентной борьбе с ее жестокой моралью. Однако все это остается за пределами сюжета, акцент же ставится на добродетелях, которые герои демонстрируют преимущественно в ходе своих экзотических приключений.

Так совершается подмена: буржуазные идеалы возводятся в ранг общечеловеческих ценностей, а зритель, проникаясь симпатией к героям, бессознательно воспринимает и ту жизненную философию, романтизированным воплощением которой они оказываются на экране.

Выше отмечалось, что вестерн — это «американское моралите». Теперь можно уточнить, что аллегоричность его используется для выражения вполне определенной, буржуазной, морали. Суть ее — в культе героя-индивидуалиста, «сильной личности». Такой герой, как правило, окружен ореолом Добра. А его бесконечные схватки с противником — достаточно прозрачная аллегория конкурентной борьбы, в которой побеждает сильнейший. Вот почему насилие, пронизывающее вестерн, исходит как от врага, так и от самих героев. Больше того, как верно замечает Ю. Каграманов, «в конечном счете нравственным критерием здесь оказывается результат действия: герой — это именно тот, кто убивает, но никогда — тот, кого убивают» [8]. Герою вестерна вместе с обязательным набором привлекательных качеств как бы выдается индульгенция на совершение насилия, которое тем самым смягчается и становится более приемлемым для зрительского восприятия.