Владимир Колесов - Древняя Русь наследие в слове. Мудрость слова

Соотношение форм посагати / посязати — то же, что и в именах, образованных от того же корня: стега → стежка / стезя ; фонетическое расхождение форм произошло давно, уже успели образоваться промежуточные формы типа посягати. Каждое изменение формы закрепляло какое-то новое значение, возникшее в процессе семантического расхождения и очень важное для обиходной речи. Общий смысл корня *sag- / sęg- (второй вариант с носовым «а») — ‘застегивать’, объединяющий разрозненные части в общем целом. Исконное значение исходной глагольной формы посагати ‘вступать в брак’, следовательно посягати ‘покушаться на...’, даже как бы ‘замыслить’, откуда, с изменением согласного в корне, посязати ‘касаться чего-либо’ (в случае женитьбы — «кого-либо»). В русских говорах посаг ‘свадьба’. Отсюда и посаженые гости на свадьбе (со стороны невесты), да и в литературном языке сохранились слова этого корня, в древности связанные с тем же обрядом: присягати ‘при-коснуться’, присяга (клятва на верность), до-сягатъ ‘доставать, хватать (тянуться рукой, касаясь)’ и пр. Есть еще архаическое слово сяг ‘расстояние в пределах вытянутой руки’. Старая мера сажень (в древнерусской надписи 1068 г. сяжень ) ‘три аршина’ определялась пространством, которое можно измерить протянутой рукой (т. е. коснуться); руки были разной длины (в нашей истории были и «долгорукие»), да и простирались они в разные стороны, так что и сяжени могли быть разными. Косая сажень — от кончика пальцев вытянутой правой руки до пятки левой ноги, двумя руками в размах — маховая сажень и т. д. Русский стиль плавания — сажёнки — размахи руками с погружением их в воду.

Посаг — вступление в брак, «застегивание» брачующейся пары в семейную у-пряж-ку, после чего муж и жена (уже совместно как мал- жена ) и становились су-пруг-ами, т. е. сопряженными в пругло — ‘силок для ловли зазевавшихся птичек, ловушка’. «Брачиту жену, — говорит один автор, — посягають» (Козма, с. 120, 143). Как это происходит, красочно описывает средневековый «Чин свадебный», сохранившийся в одной из редакций «Домостроя».

Не раз писалось, что греки большое значение придавали зрению, латиняне — вкусу (как можно судить по их лексике): «...Это различие ощущений как источника идей характеризует эти два народа, которые играли такую большую историческую роль: один — в эволюции мысли и в ее поэтическом и пластическом проявлении, а другой — в выработке права, в суровом уменьи управлять людьми и народами, и в объединении античного мира» (Лафарг, 1931, с. 32). В египетских идеограммах человек, подносящий руку ко рту, — символ мысли и мышления. Греческая идея соотносится со зрением, а латинский вкус с sapientia ( sapio ‘иметь вкус или запах’). Носители западной культуры минимально пользуются признаками запахов в результате культурных запретов (связаны с выделительными функциями, которые не способны помочь при ориентировании в пространстве) (Брунер, 1977, с. 100; ср. с. 276).

Для средневековых славян таким наводящим на размышления чувством было скорее всего осязание. Оно непосредственно связано с действием, с трудом и прикосновением. Этого не скрывает и Иоанн Экзарх, в «Шестодневе» неоднократно возвращаясь к утверждению: «Истиннѣйше же чювьство всего живота (всей жизни) человекъ имать, еж(е) посязати и разумѣти от посязания, таче потомъ (и только потом) и вкусъ, и при другыхъ чювьствѣхъ» (л. 240а). Конечно, это не значит, что славяне слепо бродили по миру, прикосновением к вещам постигая их суть. Речь идет об исходном, именно «наводящем» чувстве. Зрение для них столь же важное чувство, поскольку «основу ориентировки человека в его среде составляют именно зрение и руководимое им осязание: рука и глаз образуют для человека мир вещей... и именно глаз, очевидно, при этом связываетпереживания различных людей. Остальные чувства подчиняются ему, координируются с ним и через него в свою очередь попадают в сферу общего понимания людей» (Богданов, 1910, с. 14).

Может быть, поэтому в народных обозначениях органов чувств осязания нет. Осязание представляет собою как бы точку отсчета, естественный субстрат для всех остальных органов и их ощущений, что прекрасно отражает и общее отношение к познавательному процессу, издавна характерному для сознания славян: мало видеть или обонять, следует еще и пощупать.