Михаил Хлюстов - Ученые досуги Наф-Нафа

Темп жизни ускоряется, горожане движутся все быстрей, скорость только добавляет неразберихи. Горожане живут на скорую руку, хотят успеть всюду и вот в сутках жителя мегаполиса прибавляются часы: 25, 26 часов в сутках, словно они уже в том далеком будущем, когда скорость вращения планеты Земля замедлится на столько, что придется добавлять час-два в день. Таков их темп — semper in motu [3] (лат.) всегда в движении . Недостающие часы берутся у сна и без чашки крепкого кофе невозможно выйти из дома, невозможно без кофейного перерыва протянуть до обеда, потом до конца рабочего дня. Кофе начинает главенствовать в мировой торговле продовольствием (первое место!), а хлеб стыдливо оттеснен на пятое. Что толку от булки, если от ситного хочется спать, пусть лучше будет сладкое пирожное, питающее глюкозой усталый мозг. Сладкий кофе, сласти, кремы, шоколадки, ореховые батончики в глазури, разнообразный фаст-фуд, порождая ожирение, словно природа человеческого организма сама хочет замедлить бег, увесив тело десятками килограммов лишнего жира. Надо изыскивать дополнительное время на похудание, тем самым открывая новый цикл стремлений, мышечной радости и зависимости от нее, словно от наркотика. Надо вновь бежать. Надо взбадриваться еще сильней. Тоники, таблетки, энергетические напитки, крепкий чай, вновь кофе.

Недосып растворяется в суете, превращая уличные толпы в поток сомнамбул плохо понимающих, куда они бредут и что делают. Усталость снимается алкоголем, доброй порцией чтоб пробрало и встряхнуло, от ночных толп потягивает перегаром, а траектории их движения их более походят на полет в тумане со сломанным автопилотом.

Казалось бы, выходные! Спокойные, тихие субботние утра, ласкающие взор желтовато-серой дымкой пробуждающегося дня, ленивого длинного сна, когда некуда спешить, выходные, сулящие два дня отдыха, должны принести гармонию. Гармонию спокойствия. Но что это? Где-то целыми роями грохочут машины. Это спозаранку вскочивший народ уже мчится из города вон, на лоно природы, на дачи, к рекам, к голубым бассейнам, к изумрудным полянам, под сень желтых дерев на пикники, на белоснежный скрипящий под лыжами наст. В любое время года спешат, бегут подальше, чтобы дышать полной грудью, слушать тишину. Потому что знают: в Городе не отдохнешь. Он изматывает своей хаотической суетой.

Те, кто остался, уже хлопают дверьми, торопятся на рынки, на распродажи закупать продукты питания на неделю [4] Странное, абсурдное определение: «продукты питания». Ведь продукт, это то, что произведено. В данном случае в результате питания. Но результатами питания ведает не «продуктовый магазин», а канализация. Правильней сказать «продукты для питания», но это коряво, и городской язык проглатывает предлог, оставляя общий понятный смысл абракадабре. . Кто-то спешит за обновками, мечется из магазина в магазин, безразлично пусты эти магазины или переполнены. При пустых прилавках человек метается в поисках хоть чего-нибудь, при изобилии — в поисках той единственной иголки в стоге ненужного сена, а если найдет, то не успокоится пока не отыщет такую же еще в двух местах и купит подешевле. Независимо от строя и формации горожанин не откажет себе в любимом развлечении — шопинге, этом призраке мизерного богатства и свободы выбора, свободы перемещения и общения. А навстречу ему, загруженному свертками и пакетами, движутся потоки приезжих с огромными сумками. Для них Город громадный магазин. С завистью и опаской глазеют провинциалы по сторонам, на витрины и вывески. Ведь за каждой таится соблазн.

В Городе невозможно отдохнуть, но город умеет развлекаться как никто иной. Для развлечений изобретены пятничные, субботние и воскресные вечера, когда потекут толпы праздношатающихся в театры, музеи, библиотеки, кино, бордели, казино, рестораны, кабачки, дансинги, дискотеки, ночные клубы. На скачки, на бега, на приемы, на вернисажи, на презентации с непременными бокалами шампанского. На худой конец в гости посидеть, пообщаться, хорошо поесть и хорошо выпить, хорошо поговорить. Чтобы под утро добрести домой, зацепившись по дороге языком с таким же веселым, бредущим навстречу тоже восвояси. Дома плюхнуться в постель, часто не раздеваясь, с уже сомкнутыми глазами пробурчать заветное: «дома лучше». Чтобы утром проснуться с больной головой, шататься полдня бестолку приходя в себя, размышляя как это с тобой такое могло случиться.

Так заведено в обычные выходные, что же говорить о праздниках, о карнавалах и фестивалях, с их шествиями, салютами, парадами, и прочими торжественными движениями, главенствующими в городе и прекращающие всякое иное движение, кроме хаоса ликующих толп для куража и пущего веселья съедающими и выпивающими втрое, вчетверо против обычного. О, хаос салютов над ликующей толпой! О праздничные мишура уличных украшений и иллюминации! Уставшие от хаоса повседневности горожанин лечится хаосом празднества.