Михаил Хлюстов - Ученые досуги Наф-Нафа

Природа всегда экономна в своих методах. Если ей угодно будет смести с лица земли доминирующий вид пришедшей к гипертрофии, избавиться от очередных динозавров и мамонтов, то или появится новый вид, или новые формы организации прежних видов. Новые хищники окажутся не примитивней, но гораздо разумней и организованней человека, будут превосходить его во всем. Уже homo sapiens предстанет хтонической «требующей обуздания» силой природы для новых «люденов». Сметет человека не Хаос, а Разум.

Страхи появления подобного Разума очень часто проявляются в фантазиях о Супермозге или Суперкомпьютере, захвативших власть над Миром, например в фабуле всех трех серий «Терминатора». Социалистической интерпретацией этого страха стали «людены» Стругацких.

Пока такого вида не обнаружено, уместней говорить о самом человеке, как суицидальном виде «подорвавшем природное равновесие или вовсе уничтожив окружающую среду…» ну и так далее по буклетам «зеленых», вариантов множество, в том числе техногенных или тех же военных в «атомный век». Разве человека «забывшего» вычистить выгребную яму и однажды задохнувшийся в сортире можно назвать «жертвой мести Природы»?

Заблуждений и иллюзий на счет Природы и Человека у «людей цивилизованных» превеликое множество, и вовсе не из скудоумия или многоумия. Чем дальше удаляется исследователь от предмета исследования, тем больше аберраций, тем больше умозрительных представлений о природе подменяет реальное знание. Пусть он смотрит на предмет через микроскопы и телескопы и накапливает эвересты монографий — он все равно смотрит из уютного и хорошо защищенного домика, имея психологию одомашненного человека. Но даже не в «объективности взгляда» дело. Иллюзии и заблуждения возникают из глубоко реальных потребностей цивилизации.

Всякий раз, на очередном витке развития нарушая баланс (он нарушается, прежде всего, в душе, когда подрывается те ценностные установки, что ныне модно называть «экологией сознания».) между цивилизаций и природой, человек вновь ощущает потребность в восстановлении гармонии, всякий раз продуцирует «идеальные формы» своих представлений о ней. Сочиняет музыкальные циклы «Времена года», создает различные утопии о «естественном человеке», «благородном дикаре».

Пока над сознанием властвовали боги очень многое можно было поместить в «черный ящик» трансцендентности божественного. До поры пока ящик не оказался переполнен. Стоило наступить Возрождению, как вместо единого «государственного» бога со свитой ангелов и святых (армией вторжения на территорию природной и людской дикости) на волю вырвались полчища богов античных — языческих, тоже достаточно цивилизованных, но природному естеству более близких.

Параллельно возник невиданный прежде интерес к устройству мира, к далеким экзотическим краям, к диковинкам. Неожиданно Природа, все живое сделалось невероятно занимательным. Открылось что у таракана 6 ног, а не 8 как считалось почти две тысячи лет. Удивительно, как этого не заметили раньше!? Попросту не присматривались. Первые шаги сделала анатомия, открылась «внутренняя» природа человека. Мир прежде посвященный почти всецело духовно-религиозному исканию, нежданно наполнился природной силой и натиском. Самоуверенная поступь Гаргентюа, восторженно распевающих гимны Жизни и Природе, вскоре обрела себя в витальном духе Барокко.

Вскоре натиск ослабел: открывшиеся дали, горизонты и перспективы сделались привычными, освоенными. Наступил манерный век буколик и пасторалей с пастушками и панами меж тучных стад на зеленых лугах. Таковой природа виделась из Версаля. Барокко подобно сильному но недалекому рудокопу извлекло на свет столько чудес, сокровищ, диковин что россыпи их сияли повсюду. От того обесценились. На смену плотоядной ненасытности Ренессанса, нарочитой грубости Барокко пришло изящество Рококо.

Новую картину следовало осмыслить, вписать в нее новую реальность, и господа Вольтер и Руссо заточили перья. Для своего века плеяда Энциклопедии потрудилась на славу, вписав весь мир в энциклопедический свод. Что возможно систематизировали собрав в Ламаркову систему, что не смогли — заменили иным сводом и поныне действующих иллюзий и заблуждений. Иллюзии оказались просто необходимы: неоязычество свергло с пьедесталов богов, заменив их Природой ставшей и Богом и Храмом, тем самым произведя удивительную революцию в сознании. А революции в сознании всегда сопутствуют социальные революции.