Константин Душенко - История знаменитых цитат

Знаменитое некрасовское двустишие появилось во вступлении к I части его поэмы «Современники» (1875):

Как видим, двустишие здесь закавычено.

Дело в том, что Некрасов переложил в стихи фрагмент из рассказа Н. Д. Хвощинской-Зайончковской «Счастливые люди». Рассказ появился годом раньше в журнале «Современник» под псевдонимом «В. Крестовский». Один из персонажей, воспитанный на идеалах «эпохи великих реформ» 1860-х годов, замечает:

– Черт знает, что из нас делается. Огорчаемся с зависти, утешаемся ненавистью, мельчаем – хоть в микроскоп нас разглядывай! Чувствуем, что падаем, и сами над собой смеемся… А? правда? были времена хуже – подлее не бывало!

Хвощинская услышала эту жалобу от критика Степана Семеновича Дудышкина в апреле 1866 года, вскоре после покушения Дмитрия Каракозова на Александра II и начавшегося в связи с этим «завинчивания гаек». Беседуя с мужем Хвощинской, Дудышкин сказал:

– …Видал [времена] и тяжелее настоящего, но подлее не было.

Эти слова приведены в письме Хвощинской к Ольге Новиковой от 29/16 мая 1869 года.

Некрасовская сентенция не раз подвергалась критике. В книге «Основы народничества» (т. 2, 1893) Иосиф Иванович Каблиц писал: «…Обычным идеализированием прошлого являются отзывы современников об этом прошлом. Известно, что выражение: “Бывали хуже времена, но не было подлей” – было излюбленным именно людьми шестидесятых годов».

В 1889 году 18-летний Бунин ненадолго поселился у брата в Харькове. Согласно биографии писателя, написанной его женой, местная радикальная молодежь интересовала его, но по культуре была ему чужда. «Задевал его и язык их, (…) бледный, безобразный, испещренный иностранными словами и (…) повторением одних и тех же фраз, например: “чем ночь темней, тем ярче звезды” или “бывали хуже времена, но не было подлей”, “третьего не дано”… и так далее».

В советское время некрасовское двустишие могло цитироваться лишь в сугубо историческом контексте. Зато теперь оно популярно не менее, чем во времена молодости Ипполита Матвеевича.

«А может ли Бог бывшее сделать небывшим?» – таков один из парадоксов о всемогуществе Божием.

Греки и римляне знали совершенно точно: не может. Это положение мы находим уже у Феогнида в VI в. до н. э.: «Невозможно бывшее сделать небывшим» («Элегии», 583).

Аристотель цитировал изречение афинского драматурга-трагика Агафона (V в. до н. э.):

Детальный перечень невозможного для богов представил Плиний Старший, римский ученый-энциклопедист I века н. э. («Естественная история», II, 27). В XVI веке этот перечень цитировал Мишель Монтень:

Для человека немалое утешение видеть, что бог не все может: так, он не может покончить с собой, когда ему захочется, что является наибольшим благом в нашем положении; не может сделать смертных бессмертными; не может воскресить мертвого; не может сделать жившего нежившим, а того, кому воздавались почести, не получавшим их, – так как он не имеет никакой иной власти над прошлым, кроме забвения.

И, конечно, даже боги не могут нарушить законы логики и математики: «Бог не может сделать, чтобы дважды десять не было двадцатью», – замечает Плиний. В 1625 году голландец Гуго Гроций изложил ту же мысль в современной форме: «Даже Бог не может сделать, чтобы дважды два не было четыре» («О праве войны и мира», I, 1, 10).

Для христианских мыслителей это было не столь очевидно. Итальянский кардинал XI века Петр Дамиани в трактате «О божественном всемогуществе» заявил: «Бог (…) может сделать бывшее небывшим».

Автор трактата возражал одному из отцов западной Церкви Иерониму Стридонскому, который считал, что «хотя и все может Бог, не может восстановить деву после падения ее» («Письма», 22, 5; перевод И. Купреевой).

Петр Дамиани, напротив, писал:

Признаю и, не боясь никаких возражений насмешливых спорщиков, утверждаю без колебаний: может всемогущий Бог всякой многобрачной вернуть девственность, восстановить в самом ее теле знак невинности, с которым вышла она из чрева матери

Этого мало: Бог может сделать так, чтобы Рим, основанный в древние времена, не был основан, – потому что Бог не связан ни законами природы, ни законами логики.