Дж. Тайсаев: Этногенез народов Кавказа

© Дж. Тайсаев, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Кавказ не случайно привлекает внимание многих исследователей, в том числе археологов, этнологов, историков, культурологов. И это не случайно: именно здесь были сосредоточены многие узловые точки распространения этнических общностей и культур. Поэтому в решении проблем этногенеза некоторых народов может таиться в том числе и решение проблем формирования и многих других народов, которые казалось бы при первом ознакомлении никак не связаны с данным регионом.

Что представляют собой народы Кавказа? Даже если брать сугубо автохтонных ее представителей, ответ на данный вопрос будет весьма сложен. И не только по той простой причине, что истоки этих в большинстве своем чрезвычайно древних народов теряются в прошлом, но также еще и потому, что сама общность эта неоднозначная. Даже если брать только лишь Северный Кавказ, то и тогда выделить критерии генеалогической общности будет чрезвычайно трудно. Вместе с тем, общность культурная очевидна. Часто по данному критерию отмечается сходство с некоренными народами Северного Кавказа, проживающими здесь достаточно долго. Например, терские и кубанские казаки и адыги. Именно по этой причине, вопрос представляется достаточно сложным, поскольку часто бывает невозможно определить, связано ли наличие отдельных элементов культуры с общим их генезисом, либо это следствие частичной аккультурации.

Другой весьма существенной проблемой является субъективный характер исследований в области этнических процессов. И это вполне естественно: когда изучаешь свой народ, трудно оставаться безучастным, сторонним наблюдателем. Такой, чаще всего, неосознанный конструктивизм приводит к увеличению этнического возраста, героизации прошлого и даже приписыванию несуществующих открытий и побед. Такие «факты» приходится перепроверять из независимых источников, что также далеко не всегда дает положительные результаты, поскольку исследование изнутри чаще бывает значительно более эффективным.

И все же, несмотря на все трудности выявления таких критериев, решение этого вопроса имеет несомненное как теоретическое, так и практическое значение. В том числе и для решения такой проблемы, как цивилизационный статус народов Кавказа, и Северного Кавказа в частности.

В данной работе основное внимание уделено не описанию исторических фактов и культур, а только тех фактов, которые так или иначе способны пролить свет на этногенез и эволюцию автохтонных народов Кавказа. Это, прежде всего, описание древних доцивилизационных культур Кавказа, антропологии народов Кавказа и языковых связей.

Кроме того, там, где это может хоть как-то пролить свет, в работе приводятся данные по частотам встречаемости гаплогрупп, преимущественно по Y-хромосоме. И это не случайно, поскольку культурная преемственность на Кавказе традиционно шла по отцовской линии и потому Y-генеалогия более адекватно отражает этническую преемственную связь, нежели генеалогия по митохондриальной ДНК.

В работе не рассматриваются исторические факты, которые происходили позже формирования рассматриваемых этносов, основное внимание уделено именно древнейшей истории, которая так или иначе способствовала формированию нынешней этнической картины Кавказа. Основная направленность в работе связана с Северным Кавказом, этнические культуры Закавказья рассматриваются лишь кратко, поскольку основное внимание уделяется именно Северному Кавказу, а невозможно рассматривать этногенез северокавказских культур в отрыве от закавказских.

Что каждый человек вкладывает в это понятие? На уровне обыденного знания представителем собственной этнической группы человек воспринимает того, кто выглядит, как он, ведет себя, как он, и говорит на том же языке, что и он. Для научного понимания этого явно недостаточно, тем более что даже и на бытовом уровне данные критерии не всегда работают. И неудивительно, что при взгляде на представителя своего этноса мы часто ошибаемся в его идентификации. Мы знаем, насколько биологически полиморфны могут быть представители одной народности. Даже на бытовом уровне мы понимаем, что человек – это прежде всего носитель сознания, а уж потом определенного комплекса анатомических особенностей. И поэтому мы отказываемся считать своим того, кто ведет себя не так, как мы, даже если он и выглядит похоже, и наоборот, без труда принимаем чуждого по внешности, но близкого по духу соотечественника. Но если биологический критерий здесь не имеет первостепенного значения, то тогда какой?