Анатолий Доронин: Художник Константин Васильев

Третьекурсником Васильев по совету родителей перебрался жить в Казань, где вдвоем с Жарским они снимали комнату на частной квартире. По соседству с ними поселились и студенты Казанского авиационного института Олег Шорников и Геннадий Пронин. Юноши, волею случая объединенные на какое-то время общей крышей над головой, стали настоящими друзьями на долгие годы. Будущие инженеры живо заинтересовались необычным соседством. Шорников, с которым, кстати, Костя жил в одном поселке и был знаком с детства, оказался интересным человеком. В кругу новых друзей он считался «индустриальщиком», увлекался физикой, радиоделом, точными науками. Но при том в нем жила серьезная тяга к живописи, музыке, литературе.

Пронин удивил друзей тем, что привез из родной Бугульмы свою сюрреалистическую работу. Называлась она немного претенциозно – «Я». По оценкам товарищей, работа была неплохая. Геннадий обладал недюжинной фантазией, его привлекало все необычное, оригинальное.

Вечерами друзья с любопытством и удивлением наблюдали, как Васильев в какой-нибудь абстрактной картине мог одной линией ловко изобразить что-то: получалась картина-узор. Голубой тон этого узора завораживал множеством оттенков, и ребята, вдохновляемые комментариями Саши Жареного, создавали в своем воображении неведомый прежде мир, подобно Даниэлю Дефо и Жюлю Верну. В абстрактных опусах Васильев, неизменно поощряемый Жарским, никому, однако, не подражал: он пробовал, искал себя. В немногих сохранившихся работах Константина того периода зрителей и сегодня поражают красивые сочетания цветовых пятен, гибкость выписанных художником линий. В эскизах Васильева резко закреплялись необычайные геометрические и световые формы. Очевидно, внутренне Константин не отходил от присущего ему реализма в живописи.

Первыми неизменными зрителями и благодарными критиками художника были его друзья. Приятели настолько сблизились, что и свободное время проводили вместе: ходили в музеи, на концерты. Одной компанией умудрялись даже ездить в Москву, чтобы пополнить личные библиотеки, обогатиться новыми музыкальными записями. Чаще всего в такие поездки с Константином отправлялись Шорников и Пронин.

Студенты – народ небогатый, поэтому нередко путешествовали на крыше вагона. С тех пор прошло 20 лет. И сейчас это может показаться странным, а тогда… В Казани друзья забирались на крышу и, пока было светло, ехали с ветерком, словно под парусами. Где-то около полуночи прямо на ходу спускались вниз, отыскивали незапертую дверь и до утра блаженствовали на третьих полках вагона. А утром – снова на крышу. Случались и курьезы. Как-то рано поутру шли с ревизией контролеры. Константин безмятежно спал, укрывшись брезентовой курткой, не помышляя ни о какой маскировке. Контролер, разбудив нижнего пассажира, попросил задвинуть этот «рюкзак» подальше к стенке, чтобы он не упал вниз и не зашиб людей. Пассажир оказался смышленым человеком: поднявшись наверх, он умело сыграл свою роль, подтолкнув «рюкзак» на место. Так что ребятам удалось благополучно добраться до Москвы.

Как мощное радиоактивное излучение, воздействуя на простые материалы, вызывает, в свою очередь, их активность, так Васильев своим талантом пробудил безусловную одаренность этих ребят. Жизнь их приняла ускоренное движение под воздействием новых идей и восторженных мыслей друг друга.

Как-то вечером, возвращаясь на электричке в родной поселок, Шорников сказал ему:

– Сегодня были с Прониным на заседании студенческого научного общества. Там один парень подал интересную мысль: создать в институте конструкторское бюро по цветомузыке. Пока, правда, неясно, что из этого может получиться…

– Это же идея! – загорелся Константин. – Организуем концерты цветомузыки.

– Концерты?!.

– Да!… А знаешь, у Скрябина в симфонии «Прометей» есть цветомузыкальная строка – «Люче». До сих пор идея композитора по-настоящему не реализована.

На следующий же день друзьях энергично взялись за работу. Начались серьезные поиски людей, занимавшихся когда-либо этой проблемой, поиски литературы. Обратившись в архивы Казанской консерватории, чтобы разыскать партитуру Скрябина, документы о нем, они встретили там энтузиастов, поддержавших их начинание. Это были Лорэнс Блинов, будущий композитор, а в то время студент консерватории, и молодой преподаватель Абрам Григорьевич Юсфин, возглавивший в дальнейшем музыкальную часть студенческого конструкторского бюро «Прометей».