Надежда Ионина: 100 великих картин

Вот, например, фрески, повествующие о живших в Иерусалиме добродетельном муже Иоакиме и жене его Анне. Их более чем 25-летнему супружескому счастью недоставало потомства, о котором они давно уже молили Бога. Иоаким, думая, что своей святостью он недостаточно умилостивил Бога, решил принести Ему жертву в храме. Он выбрал такой день, когда жертва принималась только от отцов, имеющих детей. Строгий первосвященник не угадал святого намерения Иоакима, отверг жертву и даже самого его изгнал из храма. Не помогла Иоакиму его скромная, умиленная просьба, и со стыдом вынужден он был покинуть храм. Огорченный, он покидает и город. Таково содержание первой фрески, а дальше рассказывается, как погруженный в горькие думы Иоаким идет к пастухам в поле.

При написании фресок пособием Джотто служили апокрифические книги — «Protoevangelion» и «Евангелие святой Марии». Кроме того, в северной Италии в начале XIV века был написан манускрипт, содержащий полную историю «Святого семейства». Скорее всего из этих (или подобных им) сочинений Джотто и черпал сюжеты для своих фресок.

Одной из самых прекрасных во всей композиции является фреска «Омовение ног». Здесь все апостолы, и среди них Иуда. Над головой его сияние, следовательно, дьявол еще не вошел в него. Очень энергично Джотто изобразил препирательство стоящего на коленях Христа с апостолом Петром.

Такое же сильное впечатление производит на зрителей и фреска «Распятие». Многие живописцы изображали распятого Христа живым, с пригвожденными ногами, согнувшегося от физических страданий, с зияющими ранами и кровавыми ручьями. У Джотто нет и следа этих отталкивающих подробностей (нарочито выставленных ребер и натянутых связок). Он сознательно изображает Христа, только что испустившего дух, с тихо наклоненною головою. И это было идеальное воплощение, соответствующее христианскому представлению. Не случайно никто из непосредственных учеников Джотто не мог сколь-нибудь улучшить установленный им тип. Он первым стал изображать ноги Иисуса Христа, пригвожденными одним гвоздем. Иногда силе и правде изображения Джотто приносил в жертву красоту. Так, Магдалина в сильном горе и отчаянии бросается к кресту, чтобы обнять его, с ее плеч сваливается одежда и ложится у ног какой-то бесформенной массой. Это несколько некрасиво, но как следствие полного самозабвения Магдалины делает впечатление неотразимым.

Перед уходящим из капеллы предстает изображение «Страшного суда», нарисованное на входной стене. В средние века «конец мира» и «Страшный суд» понимались как идея возмездия и наказания, гнев Христов повергал верующих в трепет, а картины адских наказаний взывали к покаянию и раскаянию. Наиболее последовательно такое понимание как раз и было выражено во фресках Джотто. Над водруженным крестом появляется Христос в окружении ангелов — свидетелей Его земной славы и земных страданий, смерти и Воскресения. На фреске Христос присуждает вечное блаженство праведным и вечное проклятие грешникам. Вся нижняя часть композиции была отдана изображению адских мучений, а значение добрых дел на пути к спасению выражено в сцене, в которой купец Скровенья передает девам милосердия макет построенной на его средства капеллы.

В марте 1306 года капелла была освящена. Сейчас трудно даже представить, что испытывали в тот день жители Падуи, когда увидели живопись мастера из Флоренции. Фрески просто заворожили их, захватили так, что рядом с ними все отступило на второй план.

Игумен Никон (ставший после Сергия Радонежского настоятелем Троице-Сергиевого монастыря) очень сокрушался, что вновь воздвигнутый белокаменный Троицкий собор не был украшен живописью. Предчувствуя скорую кончину свою и желая завершить убранство собора при жизни, Никон призвал для работы Андрея Рублева и Даниила Черного — прославленных живописцев, «изрядных вельми, всех превосходящих и в добродетели совершенных». Работа заключалась не только в том, чтобы расписать храм фресками. Кроме этого, надо было написать большое количество икон для высокого многоярусного иконостаса. Игумен Никон еще при жизни своей хотел не только видеть храм украшенным, но и написанной икону, которая должна была стать главным памятником «в похвалу Сергию Радонежскому». Приступать к росписи соборных стен можно было только через год после его постройки, когда фрескам уже не будет угрожать осадка здания. Но работы по внутреннему убранству храма можно было начинать сразу после окончания его строительства. И первой заботой было создание главной иконы — «Троицы», которая должна была стоять по правую сторону царских врат.