Эрик Дэвис - Техногнозис - миф, магия и мистицизм в информационную эпоху

Сбор информации характерен для цивилизации в той же мере, что и сбор пищи для кочевых культур, а позже для городских общин — излишки урожая и стратифицированные социальные иерархии. С того момента, как первый писец взял тростинку и нацарапал первую самую настоящую базу данных на прохладной глине Шумера, информационный поток стал инструментом власти и контроля — религиозного, экономического и политического. Едва ли случайно и то, что первая настоящая «печатная машинка» появилась одновременно с возникновением городской цивилизации, и то, что первоначальной целью технологии было переправлять материальные блага в руки жрецов.

Но только в XX столетии информация стала самоценной. Люди все в большей степени стали посвящать себя ее сбору, анализу, передаче, продаже и использованию. Еще более значимо, что они построили машины для автоматизации этих процессов и выполнения этих задач с эффективностью, превосходящей их собственную, и этот информационный пожар охватил ширящийся аппарат науки, коммерцию и коммуникации. В сознании множества людей то, что прежде было просто знанием, стало мутировать в новую сферу самой реальности, лежащую следом за материей и энергией в качестве одного из фундаментальных «кирпичей», составляющих фундамент космоса. Если электричество — это душа современной эпохи, то информация — это ее дух.

Говоря проще, «информация» означает практически полезный фрагмент овеществленного опыта, единицу смысла, занимающую в иерархии знаний место где-то между данными и сообщением. Будучи, по сути, внетелес-ным, «ментальным» элементом, информация тем не менее происходит из внешнего физического мира. Она накрепко прикована к материальному миру в виде газет, термометра или звуковых колебаний воздуха, исходящих из уст оратора. Информация возникает в зазоре между сознанием и материей. В середине XX века стала появляться точная научная терминология, связанная с этим предметом. Эта терминология вторглась в биологию, социальные науки и массовую культуру, трансформируя наше понимание самих себя и институты нашего общества. Компьютеры сделали машинную обработку данных частью повседневной жизни, а новые коммуникационные технологии встроили людей в глобальную сеть обмена сообщениями и сигналами.

Информация неизбежно стала одной из тех идей, смысл которой расширяется до тех пор, пока уже не начинает исчезать. Вы можете наполнить миллион томов туманными домыслами, которые породило понятие «информации», особенно когда этот технический термин соотносится с социальными и культурными формами знания. В то же время постоянно меняющиеся границы термина придали этой идее мистический ореол бестелесности. Несмотря на свою былую «объективность», информация стала почти светящейся иконой, фетишем и логосом одновременно. Поскольку информация имеет отношение к сознанию и материи, научному и психическому, жестким дискам и ДНК, это привело к возникновению философских концепций, как глупых и сырых, так и глубоких, перестраивающих, возможно весьма угрожающим образом, наше представление о «я» и его космическом доме. Гностицизм — едва ли единственная подъездная дорога к складу архетипов, таящихся под светским покрывалом «информации», но именно он позволяет подчеркнуть метафизические аспекты и тот прометеев огонь, который эта новая категория реальности разожгла в сознании послевоенного мира.

В конце 1940-х годов исследователь из Bell Labs Клод Шеннон объявил о рождении теории информации, абстрактного технического анализа сообщений и коммуникации. Строгое описание информации, по Шеннону, первоначально принятое только учеными и инженерами, заронило семена концепций, которые пышным цветом расцвели позже. Теоретический инструментарий, созданный Шенноном, подходил к любому сценарию передачи сообщений по каналу связи от отправителя к получателю. В принципе при помощи этой теории можно описать беседу в баре, репликацию генетического материала или эпизод из «Спасателей Малибу», передаваемый пищащим спутником в миллионы телеприемников по всей стране. Для того чтобы герои сериала достигли своей цели, послание должно претерпеть атаку «шума» — случайных флуктуации, интерференции и ошибок в передаче данных, которые неизбежно ухудшают сигнал на его пути сквозь обреченный на ошибки аналоговый мир. Популярная детская игра в «глухой телефон», когда нашептанная фраза переходит от человека к человеку по кругу (процесс, который всегда изменяет сообщение), дает неплохое представление о семантическом дрейфе и деградации сигнала. Разряды статического электричества, которые коверкают разговоры по сотовому телефону, — пример еще более неприятного шума во всей его уродливой славе.