Эрик Дэвис - Техногнозис - миф, магия и мистицизм в информационную эпоху

Так или иначе, к 1920-м годам государственные и коммерческие интересы привели к натягиванию колючей проволоки через когда-то общий спектр, профессионализируя и сегментируя свободное информационное средство и превращая его в рынок коммерческого вещания, каким мы его знаем сегодня. Но даже когда эфир начал заполняться репортажами с бейсбольных матчей и рекламой хозяйственного мыла, радиофаны продолжали слышать в своих примитивных наушниках какие-то странные потусторонние звуки, принадлежащие призракам, некогда населявшим старинный магнетический эфириум. Томас Уотсон первым принял эти неземные радиопередачи поздно ночью в лаборатории Белла. Он вдруг услышал щелчки, птичьи трели и призрачный скрежет, которые раздались в динамиках: «Тогда моим теоретическим объяснением было то, что токи, порождающие эти звуки, вызываются вспышками на Солнце или что это сигналы с другой планеты. Они были достаточно таинственными, чтобы можно было предложить объяснения, которые появились в дальнейшем, однако сам я никогда не отмечал в них какой-то регулярной структуры, что могло бы свидетельствовать об их разумной природе» 63. Хотя именно те шумы, которые он услышал, могли иметь и вполне земное происхождение, Уотсон совершил умопомрачительное открытие: электромагнитные волны позволяли человеческим ушам напрямую воспринимать сигналы из космоса. И Уотсон, подобно его бесчисленным последователям, едва смог удержать при себе догадку, что эти нашептывания из космоса могут содержать сообщения одновременно таинственные и информативные.

Уотсон был не единственным электроманьяком, который верил в то, что он принимает прямые репортажи с других планет. В полное событиями лето 1899 года в Колорадо Тесла также принимал сигналы при помощи своей двухсотфутовой радиовышки, странные тоны, которые привели его к предварительной гипотезе, что он «стал первым человеком, который слышал приветствия от одной планеты к другой». Хотя астрономы впоследствии стали прислушиваться к этим звездным пульсациям на регулярной основе, публичное заявление Тесла о первом «привете» с Венеры или Марса (что наиболее вероятно) было осмеяно. Но Тесла стоял на своем: «Человек — это не единственное существо в бесконечности, наделенное разумом» 64. Никогда не упуская возможности для продолжения своих лихорадочных мыслей, Тесла даже рассуждал о том, что пришельцы уже могут передвигаться среди нас — незримо.

Через десятилетия после того, как Тесла принял эти странные передачи, многие радиооператоры отмечали мощные, устойчивые и на первый взгляд необъяснимые сигналы. Некоторые из них оказывались повторениями литеры V в коде Морзе. Как не вспомнить Пинчона! [16] Имеется в виду пронизанный конспирологическими теориями роман Томаса Пинчона «V». Сам Маркони заявил, что принимал эти сигналы на нижней границе длинноволнового спектра, и в 1921 году решительно провозгласил, что верит в их происхождение от других цивилизаций. Двадцать четвертого августа 1924 года, когда Марс проходил необычно близко к Земле, гражданские и военные передатчики отключали для того, чтобы освободить эфир для марсиан, и радиолюбители слышали симфонию странных сигналов. Сегодня ученые называют совокупность этих звуков сфериками, то есть атмосферными помехами, — широким набором удивительных радиошумов, издаваемых миллионами электроразрядов, раздающихся в атмосфере каждый день. Остальное скептики относят на счет человеческого воображения и его неограниченных способностей приписывать осмысленный порядок случайным космическим шумам. Эта аргументация, истинная сама по себе, тем не менее может быть закручена в более широкую технокультур-ную петлю: новые технологии восприятия и коммуникации открывают новые пространства, и эти пространства картографируются — на том или ином уровне — посредством нашего воображения.

На протяжении тысячелетий фактическая материальная реализация человеческого восприятия была ограничена персональным сенсорным аппаратом, сконструированным нашей ДНК, аппаратом, который отчасти определяет природу видимого «мира». В этом смысле собаки, пчелы или медузы с их собственными уникальными наборами чувств и способностей к восприятию живут в мирах, отличных от нашего. Новые технологии восприятия соответственно открывают новый мир или по меньшей мере новые измерения Вселенной. Когда оптические инструменты расширили возможности человеческого зрения до созерцания лун Юпитера Галилеем или клеточных мембран Гуком, эти инструменты создали новые области для причинно-следственных объяснений и познания. Но они также вызвали ощущение чуда и тайны, заставляя нас переопределить собственные границы и заново очертить в том числе и человеческое значение новых космологических пространств, в которых отражаемся мы сами.