Эрик Дэвис - Техногнозис - миф, магия и мистицизм в информационную эпоху

Какую бы метафизику ни защищал тот или иной язычник, поверка теории практикой всегда занимает значительное место в его арсенале, хотя те или иные нюансы всегда могут меняться. Вот почему эзотерические лавки всегда перемежают травы, зелья, амулеты и ритуальные принадлежности с бесчисленными справочниками, альманахами и ритуальными «поваренными книгами». Все дело в том, что язычники — тоже изобретатели-самоучки.

Экспериментальный духовный прагматизм позволил язычникам с легкостью принимать новые оккультные технологии: сложное астрологическое программное обеспечение, компакт-диски с И-цзин, гипертекстовые версии карт Таро. Еще более важным является то обстоятельство, что подобное отношение привело их к новому пониманию «технологии» и как метафоры, и как инструмента, используемого в ритуале. В каком-то смысле эта связь существовала всегда. Как отмечает антрополог Рональд Гриме, магические ритуалы — это перфор-мансы, в которых мистические силы выступают в роли технологии, а потому «их не следует четко отделять от технологии» 151. По словам Сэма Уэбстера, квалифицированного церемониального мага и веб-мастера из Ли-верморской лаборатории в Беркли, ритуал — это «важная технология программирования человеческого организма». По Уэбстеру, языческий ритуал работает как своего рода виртуальный театр, который культивирует, или «программирует», интенции и духовные откровения в своих участниках. Посредством драматического языка жестов, символов и ароматов ритуал действует в обход интеллекта и стимулирует психологические аспекты «я», особенно те из них, которые работают с восприятием на подсознательном уровне. Когда маг чертит в воздухе пентаграмму или кружится в диком танце, его «я» проникает в человеческие чувства и космические силы на гораздо большую глубину, чем это позволяют сделать скользящие по поверхности философские концепции или проповеди.

Православные и католики тоже признают огромную силу ритуала, но они утверждают, что сила литургии проистекает из духовного авторитета традиции. Отвергая эти институциональные амбиции, язычники переносят акцент на намерение: чего мы хотим достичь конкретной ритуальной программой? С какими силами — природными, эмоциональными, социальными — наше «я» должно вступить во взаимодействие? Как заметил Уэбстер в интервью, которое он дал автору этой книги по электронной почте, метафора технологии позволяет размышлять о трансформирующем потенциале ритуала не впадая в «туманный мистицизм»:

Если мы будем рассматривать то, что мы делаем, просто как технику, мы перестанем смотреть на работу как на священную корову и сможем критически относиться к ее результатам: работает ли наша техника, как планировалось? Если да, то можем ли мы сделать ее еще эффективнее? Если нет, то на нет и суда нет: откажемся от нее и забудем о ней навсегда 152.

Хотя поначалу может показаться, что одно лишь упоминание о «ритуальной технологии» способно лишить ритуал его духовной глубины, творческий и экспериментальный подход современных язычников к сакральному, похоже, попросту выгоден этим инструменталистам. Конечно же, технологическое мышление создает и хорошо знакомые нам проблемы, о которых уже говорилось выше. Уэбстер отмечает, что многие «маги-юзеры» слишком увлечены «техникой» в ущерб духовным целям.

Любовь, которую язычники и другие современные маги проявляют к изобретательству и тайному ремеслу, может объяснить тот факт, что именно они первыми из всех субкультур колонизировали киберпространство. Разумеется, сегодня даже самые тяжеловесные религии имеют свои представительства на информационной супермагистрали, и серферы могут узнать в Сети о бахай, византийском монашестве или библиотеке Ватикана даже больше, чем им нужно. Но язычники жили в режиме онлайн задолго до появления WWW, и Сеть по-прежнему продолжает служить домом для непропорционально большого объема информации на оккультные темы: на ftp-сайтах копятся графические файлы, изображающие магические сигилы и алхимические диаграммы, веб-сайты предлагают к вашим услугам нумерологические профили и скрипты, рассчитывающие астрологические эфемериды в реальном времени, а каталоги листов рассылки, подобные MaGI («Магический Путеводитель по Интернету»), выполняют функции мистических порталов, ведущих к более глубоким тайнам.

Такого рода базы данных естественным образом удовлетворяют потребности язычников в собирании Традиции, но для многих язычников компьютеры служат более существенным религиозным целям, чем загрузка оцифрованных иероглифов или складирование порнографической поэзии Кроули. Коллективная анархия в самой природе языческих сообществ. Нестабильная социальная структура, в которой свободный обмен информацией между далеко отстоящими друг от друга, а зачастую и открыто враждующими группами играет ту же связующую роль, какую играют догматические иерархии в традиционных религиях. Десятилетиями язычники вкладывали огромный труд в издание фэнзинов, таких как Green Egg или Woman Spirit. Эти пухлые брошюры, часто сшитые вручную, рассылались по обыкновенной почте. Вряд ли стоит говорить, что BBS (а позднее и веб-сайты), едва появившись, как нельзя лучше подошли для этих еретических и словоохотливых объединений. К концу 1980-х годов сотни языческих BBS усеяли страну. Они носили такие названия, как «El Segundo Spiders Web», «Ft Lauderdale Summerland» или «Ritual Magick Online!». Еще более анархическая среда Интернета, с его чатами и группами новостей с самого начала кишмя кишела викканами и друидами, а иерархии Usenet alt.pagan и alt.magic быстро превратились в бурлящие котлы бесконечных дебатов. Несмотря на то что язычники представляют крошечный сектор религиозной Америки, alt.pagan долго удерживало лидирующие позиции в пятерке самых популярных новостных групп Usenet, посвященных религии и духовности.