Ирина Галинская - Льюис Кэролл и загадки его текстов

Полное название (в моем переводе. — И.Г.) поэмы — «Охота на Снарка: Агония в восьми пароксизмах». [77] Саггоll L. The hunting of the Snark: An agony in eight fits. — N.Y., 1937. — 53 p. В ней рассказывается о том, как на берег острова высаживается экипаж корабля во главе со своим предводителем Беллменом, чтобы завершить длительный поиск чего-то замечательного, что зовется Снарком. И хотя Беллмену и его спутникам известны пять «примет» Снарка, в ходе охоты на него они узнают из рассказа Бейкера, что Снарк неотличим от чего-то ужасного, что зовется Буджумом, и что встреча с ним грозит встретившему исчезновением:

(перевод Г.Кружкова). Поиск кончается трагически, Бейкер исчезает, потому что Буджумом был Снарк. [78] Кэрролл Л. Охота на Снарка… — С.41, 87. В переводе Г.Кружкова последняя строфа поэмы звучит так: «Недопев до конца лебединый финал, Недовыпекши миру подарка, Он без слуху и духу внезапно пропал — Видно, Буджум ошибистей Снарка». Словом, в переводе исчезла ключевая строка, с которой у Кэрролла начиналась работа над поэмой: «For the Snark was a Boojum, you see».

«Когда ты прочтешь „Снарка“, — писал Кэрролл одной из своих приятельниц-девочек, — то, надеюсь, напишешь мне, как он тебе понравился и все ли было понятно. Некоторые дети в нем так и не разобрались. Ты, конечно, знаешь, кто такой Снарк? Если знаешь, то скажи мне, потому что я не имею о нем никакого представления». [79] Цит. по Падни Дж. Указ. соч. — С. 102.

В настоящее время «Охота на Снарка» давно перестала быть детским чтением. Об этом свидетельствуют, в частности, иллюстрации, «украшающие» русский перевод поэмы. Художник Леонид Тишков изобразил «стаю» обнаженных окарикатуренных мужчин, бродящих с бобром по гористой местности. Изображены и Буджумы: нечто вроде зубастых дельфинов с человеческими зубами и с языком типа говяжьего. [80] Кэрролл Л. Охота на Снарка… — С. 16, 17.18.19, 64.68, 77. Здесь, видимо, следует сказать, что в качестве иллюстратора «Охоты на Снарка» Кэрролл пригласил известного в то время живописца, скульптора и автора церковных витражей Генри Холидея, с которым он познакомился, когда тот расписывал церковный фриз в Оксфорде. Писатель полагал, что красота и изящество рисунков Холидея вполне смогут соперничать с красотой и изяществом иллюстраций Джона Тенниела к двум «Алисам».

Иллюстрации Холидея, действительно, оказались превосходными, и Кэрролл был ими вполне удовлетворен. Однако, когда Холидей решил нарисовать Буджума, Кэрролл воспротивился и категорически отверг эту идею, ибо, как он объяснил художнику, Буджум невообразим, а следовательно, таковым он и должен остаться. Впрочем, художник сохранил свой рисунок, и теперь его часто воспроизводят в «кэрроллиане». [81] Русский читатель может познакомиться с ним на с. 99 книги Дж. Падни.

Для современников Кэрролла юмор «Охоты на Снарка» зловещего оттенка не имел. Это уже после второй мировой войны появилась теория, будто Снарк — это атомная энергия, а Буджум — атомная бомба. 12 января 1897 г., за год до смерти, Кэрролл писал одной из своих юных корреспонденток Мэри Барбер (1877–1962): «В ответ на Ваш вопрос, что я имел в виду под Снарком, можете рассказать своей подруге, что я имел в виду только то, что Снарк это и есть Буджум… Я хорошо помню, что когда я писал поэму, никакого другого значения у меня и в мыслях не было, но с тех пор люди все время пытаются найти в Снарке значение. Мне лично больше всего нравится, когда Снарка считают аллегорией Погони за Счастьем (я думаю, что отчасти это была и моя трактовка)». [82] Carroll L. The selected letters… — P.276.

Данная трактовка «Охоты на Снарка», муссировавшаяся в статьях о творчестве Кэрролла, которые печатались в конце прошлого и начале нынешнего века, не прошла, видимо, мимо внимания символиста Мориса Метерлинка, когда в 1908 г. он сочинял свою «Синюю птицу». Американский кэрролловед Эдвард Гилиано заметил в начале 80–х годов, что третий (после двух «Алис») литературный шедевр Льюиса Кэрролла «Охота на Снарка» более ста лет прозябал в тени двух «Алис», ибо современники писателя считали поэму «бредовым и безвредным полетом фантазии». [83] Guiliano E. Lewis Carroll, laughter and despair, and «The hunting of the Snark» // Lewis Carroll. — P.104 Нынче уже не то: во второй половине XX в. подтекст поэмы по воле критиков засверкал новыми, довольно разнообразными гранями. В 60–е годы вышли две фундаментальные работы об этой поэме: «Аннотированный Снарк» М.Гарднера и монография Джеймса П.Вуда «Снарк был Буджумом: Жизнь Льюиса Кэрролла». [84] Carroll L. The annotated Snark / Ed. by Gardner M. — N.Y., 1962. — 111 p.; Wood J. The Snark was a Boojum: A life of Lewis Carroll — N. Y., 1966 — 184 p.