Ирина Галинская - Наследие Михаила Булгакова в современных толкованиях

В примечаниях к «Евгению Онегину» А.С. Пушкин писал: «Смеем уверить, что в нашем романе время расчислено по календарю». [27] Пушкин А. Евгений Онегин. Драмы. — Л., 1949. — С. 221. В романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» не только «время расчислено по календарю», но и налицо «местный колорит» московских и ершалаимских глав. В первом случае М.А.Булгакову ничего измышлять не нужно было, ибо он изобразил Москву по собственным впечатлениям, поскольку в его описаниях белокаменной присутствует репортерская точность. Для описания же жизни в древнем Ершалаиме М.А. Булгаков пользовался книжными источниками. Сохранившаяся тетрадь, названная писателем «Роман. Материалы», свидетельствует об этом. «В ней выписки — из Тацита (на французском языке и по-латыни); из книг Э. Ренана, Ф.В. Фаррара, А. Древса, Д.Ф. Штрауса и А. Барбюса; из „Энциклопедического словаря“ Брокгауза и Ефрона; из „Истории евреев“ Генриха Гретца; из книги профессора Киевской духовной академии Н.К. Маккавейского „Археология страданий Господа Иисуса Христа“ и др.,» — пишет Л. Яновская. [28] Яновская Л. Треугольник: Воланда. К истории романа «Мастер и Маргарита». — К., 1992. — С. 57. А еще, как заметил В. Лакшин в очерке «Булгакиада», писатель, «никогда так и не побывавший в дальних странах, питал слабость к географическим картам». [29] Лакшин В. Булгакиада. — Киев, 1991. — С. 7.

Принцип «колорит места и времени», или «местный колорит» («couleur locale»), был теоретически обоснован Виктором Гюго в манифесте французского романтизма — предисловии к драме «Кромвель» (1827). Это понятие означает создание в тексте произведения словесного художественного творчества особенностей пейзажа и национального быта, которые присущи той или иной определенной местности, области или даже отдельному поселению и которые усиливают правдивость деталей, подчеркивают своеобразие речи персонажей.

Французские романтики развили и теоретически обосновали практику писателей-сентименталистов, которые посредством описания пейзажа создавали фон для раскрытия внутреннего мира героев, углубления психологического анализа. Ведь пейзаж у Ж.Ж. Руссо, Бернардена де Сен-Пьера или О.Голдсмита оказывался созвучным личным переживаниям персонажей сентименталистской прозы.

Понятие «местный колорит» было заимствовано французскими романтиками из работ теоретиков живописи XVIII в. В «Энциклопедии, или Толковом словаре наук, искусств и ремесел…» (1751–1772) Дени Дидро и Жана Лерона Д’Аламбера сформулирован принцип «местного колорита» в живописи, благодаря которому полотно обретает гармонию красок и рефлексов. Дидро писал о французском художнике Жане Батисте Шардене в своей книге «Об искусстве»: «О, Шарден! Это не белая, красная и черная краски, которые ты растираешь на своей палитре, но сама сущность предметов; ты берешь воздух и свет на кончик своей кисти и прикрепляешь их к полотну… В этом колдовстве ничего непонятно. Это положенные один на другой густые слои краски, эффект которых проявляется изнутри». [30] Дидро Д. Шарден // Искусство. Книга для чтения по истории живописи, скульптуры, архитектуры. — М., 1961. — С. 200.

В 20-е годы XIX в. французские романтики широко использовали принцип «колорита места и времени» в борьбе с классицизмом, в ходе создания жанра исторического романа. Выступавшие в периодическом издании «Глобус» («Le Globe») А. Тьер, Ш. Ремюза, Ж.-Ж. Ампер во всех деталях описали принцип «локального» изображения действительности.

«Глобисты» стремились к взаимному сближению наций, к тому. чтобы одна нация воздействовала на другую, дабы таким путем образовалось своего рода содружество сходных интересов, сходных привычек, наконец, сходных литератур. А это, в свою очередь, предполагало особое функциональное значение места действия в произведении художественной литературы, причем, как считали романтики, «колорит места и времени» состоит не только в том, чтобы умело расположить сюжет во времени и в пространстве, но в значительно большей степени в том, чтобы дать нравственную характеристику действующих лиц. «Господа глобисты, — заметил Гёте в марте 1826 г., — не напишут и строчки, которая … не стремилась бы воздействовать на сегодняшние дела». [31] Гёте И.-В. Об искусстве. — М., 1975. — С. 558.

В работах теоретиков французского романтизма высказывалась твердая убежденность, что именно изображение места действия, т. е. «колорит места и времени», первейшая забота прозаика, романиста.