Сергей Аверинцев - Поэзия Хильдегарды Бингенской (1098-1179)

ГИМН СВЯТОЙ ДЕВЕ МАРИИ
Радуйся, благородная,
славная и непорочная Девица —
око целомудрия,
вещество освящения.
Господу угодное.
Ибо столь верховное
в тебя излилось наитие,
что Слово верховное
в тебе облачилось плотию.
О Белая Лилия,
ее же призрел Господь
превыше всего творения.
О прекраснейшая и сладчайшая,
сколь дивно Бог о тебе умилился,
если ласкание жара Своего
так в тебе положил, что Божий Сын
от сосцов твоих кормился.
Ибо чрево твое имело радование,
когда все созвучия хоров небесных
о тебе ликовали,
что девственно зачала ты Сына Божия;
через то чистота твоя
просияла во Господе.
Утроба твоя имела радование,
как трава, росой прохлажденная,
с небес нисходящею (8);
как то и в тебе совершилось,
о Матерь всякого радования.
Ныне же Церковь
совокупно алеет в радовании (9),
и ликует в созвучиях хоров,
сладчайшей ради Девы
и достохвальной Марии,
Божией Матери.
Аминь.

СЕКВЕНЦИЯ О СВЯТОМ РУПЕРТЕ
О, Иерусалим,
град златоблещущий (10),
украшенная Царя багряница,
О, строение верховной благости,
которое есть свет неомрачаемый!
Ибо ты украшено в зорях,
как и в рдении солнца.
О, блаженное младенчество,
что багряно в зорях;
о, хвалимое отрочество,
что рдеет в солнце!
Ибо в них, благородный Руперт,
ты возблистал, как жемчужина;
через это не укрылся от малоумных,
но явлен, как холм среди долины (11).
Окна твои, Иерусалим,
топазами убраны и сапфирами (12),
дивно;
Когда в них, Руперт, просиял ты,
не укрылся ты от ленивых духом,
как бы холм, розами венчанный и лилиями,
словно багряница явленная.
О, нежный цветок полей (13),
О, сладкая свежесть плода,
О, бремя необременяющее,
не устремляющее сердца к виновности;
О, сосуд избрания (14),
что не осквернен и не пожран
средь плясания древнего вертепа,
и не уязвлен ранами
от древнего губителя!
Дух Святой песнословит в тебе,
ибо к ангельским сопричтен ты хорам,
и в Сына Божия облекся (15),
не имея в себе порока.
Сколь украшенный сосуд ты, Руперт,
ибо в младенчестве твоем и в отрочестве
твоем
устремлялся ты к Богу в страхе Божьем,
и в лобызании любови,
и в сладостном благоухании дел благих.
О, Иерусалим.
основание твое положено на камнях из потока (16),
каковые суть мытари и грешники;
овцами потерянными были они,
но, Сыном Божьим обретенные,
к тебе пришли и в тебе упокоились;
Стены же твои блистают
живыми каменьями (17),
что через усерднейшее рвение
благой своей воли
воспарили в небесах, облакам подобясь.
И через то башни твои, Иерусалим,
краснеют и белеют
багряностию и белизною святых,
и всяким украшением Божьим,
в котором нет тебе недостатка,
О Иерусалим!
Так и вы, избранные и увенчанные,
обитание которых в Иерусалиме,
и ты, о, Руперт,
сотоварищ их в оной обители,
Подайте нам помощь,
молящим
и в изгнании страждущим.

СЕКВЕНЦИЯ ОБ ОДИННАДЦАТИ ТЫСЯЧАХ ДЕВ (18)
О, Церковь,
очи твои подобны сапфиру,
и горе Вефиль — уши твои,
и нос твой, как гора мирры и ладана,
и уста твои, как шум вод многих (19).
В видении веры неложной
Урсула Сына Божия возлюбила,
и мужа совместно с миром сим оставила,
и на солнце воззрела,
и прекраснейшего юношу призвала, глаголя:
Многим желанием, возжелала я прийти к тебе,
и в небесном браке воссесть с тобою,
через чуждую жизнь к тебе устремляясь,
как бы облако,
что в чистейшем воздухе проплывает,
подобясь сапфиру.
И когда Урсула молвила так,
Слух прошел по вселенной,
И сказали: "Невинность девическая
не ведает, что говорит".
И начали играть с ней
Во многих хорах,
покуда не возлегло ей на плечи
пламенеющее бремя.
Через то все
познали,
что презрение к миру,
как гора Вефиль.
И притом изведали
сладчайшее мирры и ладана благоухание,
ибо презрение к миру
превыше вещей подъемлется.
Тогда Диавол
вселился в члены буйственные,
что убили благороднейшие нравы
в сих телах (20).
И се, громогласно
все стихии вняли
и пред лицом Бога возгласили:
О, вот и алая кровь
Агнца неповинного
пролита во обручение его (21).
Это да услышат все небеса
и великими хорами да восславят
Агнца Божия,
что заградил гортань древнего Змия
веществом Слова Божия
в сих жемчужинах.

СЕКВЕНЦИЯ О СВЯТОМ МАКСИМИНЕ
1. Взирала голубица чрез оконные створы (22),
и пред оком взиравшим
струился бальзам, источаясь
от Максимина осиянного.
Солнечный жар разогрелся,
во мраках возблиставши;
через то и жемчужина явлена
в освященном строении (23)
любовью обильного сердца.
2. Сия башня созиждена
из кипарисов и кедров Ливанских (24),
гиацинтом и сардониксом убрана (25),
как град, художество зодчих превысивший,
Сей олень легконогий
прянул к источнику струй чистейших,
источенных из крепкого Камня (26),
сладкое благоухание восчувствовав.
3. О торговцы благовониями,
что утешаетесь в зелени садов царских,
к вершинам поднявшись,
когда уже заклан овен
и свершено приношение,
меж вас просиял сей художник.
подпора Храма,
воздыхавший о крыльях орлиных,
лобызая Премудрость-кормилицу
в благодатной плодоносности Церкви.
4. О Максимине, ты явлен как холм и дол,
но меж обоих как строенье чертога,
где Единорог и Слон выступают (27)
и Премудрость к усладам причислена.
Ты дивен и кроток в священнодействиях
и в алтарном пылании жертвы,
подъемлясь, как дым благовонный,
до столпов хваления выспренних;
там молись о людях твоих,
что восходят к дозорам Света,
Коему слава приносится в вышних.