Бронислав Малиновский - Сексуальная жизнь дикарей Северо-Западной Меланезии

Мир секса интересует нас прежде всего с точки зрения его огромной важности для человечества. Он, как можно заметить, представляет собой поле, которое могут возделывать даже народы, уровень культуры которых во многих важных отношениях далеко не высок. Можно даже сказать, что усвоение инородных элементов в других сферах культуры реально наносит вред культуре в сфере секса, а, как мы знаем, необычайное распространение технических знаний и возвышенных достижений в интеллектуальной сфере может сосуществовать с сексуальной культурой, вытесненной в зону условности и рутины, которые редко даже считают возможным обсуждать. Можно быть восприимчивым и чутким к достижениям в более сложных областях человеческой деятельности — и в то же самое время оставаться грубым в более исконных занятиях.

Обратная ситуация тоже возможна.

Таким образом, может статься, что, глядя на картину, представленную нам здесь д-ром Малиновским, мы осознаем не только уникальность его вклада в антропологические исследования, но и идеи, касающиеся цивилизованной жизни в ее усилиях по изменению общества. Тробрианцы — это небольшое сообщество, живущее на ограниченном пространстве; они реализуют всего лишь одну из разнообразных моделей жизни дикарей, хотя, может быть, и довольно типичную модель. Когда мы изучаем ее, то обнаруживаем,что в этой области дикарь не только весьма похож на цивилизованного человека, имея сходные пороки и достоинства, хотя и отличающиеся по форме, но что в некоторых отно- шениях он здесь достиг даже большей степени цивилизованности, чем цивилизованный человек. Сравнения, которые мы таким образом можем провести, дают материал для критического подхода даже к нашей собственной социальной жизни.

Хавелок Эллис

Я пишу это несколько длинное предисловие к новому изданию «Сексуальной жизни дикарей», поскольку данная книга явилась для меня разочарованием, — и это несмотря на оказанный ей в целом крайне благожелательный и ободряющий прием. Книга вышла на четырех языках, с отдельными английским и американским изданиями; другие переводы находятся в стадии подготовки; рецензенты все как один были добры и любезны — и все-таки я не удовлетворен. Ни один автор, полагаю, никогда не бывает убежден, что его книгу восприняли в том духе, в каком она была написана, или же что ее поняли так, как следовало, и это, разумеется, всегда беда самого автора.

Я разочарован тем, как эта книга была принята, потому что желал, чтобы еерассматривали как достижение в области полевой работы и методов подачи материала, как достижение — или, возможно, эксперимент, — который можно поставить под сомнение, обсуждать, критиковать, частично отвергнуть, но никак не игнорировать. Однако эта экспериментальная и честолюбивая цель не вызвала, насколько я могу судить, тоговнимания, которого я ожидал.

Вот почему я хочу воспользоваться возможностью объявить данную цель, то есть заявить о значимости функционального метода в полевой работе и в комплексном описании этнографического материала.

Секс как движущая сила культуры.

Моей целью при публикации этой монографии было продемонстрировать основной принцип функционального метода. Я хотел показать, что только синтез фактов, имеющих отношение к сексу, может дать правильное представление о том, что значит сексуальная жизнь для того или иного народа. Напротив, следствием данной книги стало то, что были отобраны только сенсационные детали, им удивлялись или смеялись над ними, тогда как синтез, интеграция деталей, соотнесение аспектов, короче говоря, цельный функциональный механизм был упущен из виду.

Я намеревался дать конкретный пример, показывающий, что предмет, подобный сексу, нельзя трактовать иначе как в его институциональных рамках и через его проявление в других аспектах культуры. Любовь, сексуальные контакты, эротизм в сочетании с любовной магией и любовной мифологией — это всего лишь составная часть традиционного ухаживания на Тробрианских о-вах. Ухаживание, в свою очередь, является фазой, подготовительной фазой брака, а брак — только одной из сторон семейной жизни. Семья как таковая прорастает в клан, в отношения между матршшнейной и патриархальной родней; и все эти категории, так тесно увязанные друг с другом, реально образуют одну большую систему родства, систему, которая контролирует социальные отношения соплеменников друг с другом, определяет их экономику, распространяется на их магию и мифологию, затрагивает их религию и даже их художественные произведения.