Прения по докладу [1] Ниже мы печатаем сокращенные стенограммы выступлений по докладу тов. Лукача, которые начались в день доклада 20/ХП и продолжались еще два вечера-28-XII 1934 г. и 3/1 1935 г
Ш и л л е р. Проблема жанра — одна из наименее разработанных частей марксистского литературоведения. Несомненно, доклад т. Лукача вносит определенный вклад в постановку этого вопроса. Во всяком случае проблема исторического развития романа, положительного героя, реалистической фантастики, реалистического, натуралистического романа и т. д. у т. Лукача поставлена очень глубоко, и хотя быть может на первый взгляд статья кажется несколько отвлеченной, она основана на большом и проработанном литературном материале. Но форма построения статьи т. Лукача, форма короткого конспекта, который затрагивает лишь кульминационные этапы в развитии романа, имея свои плюсы в том отношении, что она широко обобщает факты, имеет и очень много минусов. Я это подчеркиваю потому, что многие возражения отпали бы, если бы мы познакомились с работой в более развернутом виде.
Прежде всего мне кажется, что если т. Лукач написал эту статью как ставящую на обсуждение проблему жанра романа вообще — это одно дело. Другое дело, если статья должна охватывать все вопросы жанра романа и должна служить статьей о романе для энциклопедии. Во втором случае основным недостатком является недостаточное выделение переходных этапов в развитии романа.
В самом деле мы имеем в статье т. Лукача одну общую историко-философскую, эстетическую линию развития романа. Но мы знаем, что роман не упал с неба в виде такого чистого жанра. Тов. Лукач противопоставляет эпос и роман в развитом виде и совершенно обходит переходные, если хотите, "гибридные" жанры романа, первые формы становления романа. Разве мыслим анализ происхождения романа без анализа предшествующей повествовательной формы, хотя бы той же средневековой новеллы, философской повести и т. д.? Одним словом, генетическая сторона развития романа — это одно из самых слабых мест и в концепции и в развертывании этой концепции у т. Лукача. И это связано отчасти, я бы сказал, с недостаточным учетом исторической стороны развития романа.
Тов. Лукач правильно исходит из определения романа Гегелем как буржуазной эпопеи. Но о романе в средние века и эпоху Возрождения, эпоху, в которой, собственно говоря, складываются первые зачатки романа, в концепции т. Лукача ничего не говорится. А где же самый пункт разложения эпоса и перехода к роману? Где кончается героика? Где переход к средневековой повествовательной литературе? И как из этой литературы постепенно вырастает роман? Надо конкретно поставить вопрос: вот "Песня о Гильденбранде", "Песня о Роланде", "Песня о Нибелунгах"; что это такое — эпос, разложение эпоса или зачаточная форма романа? Эти произведения трактуются очень оживленно буржуазным литературоведением как раз для выявления зачатков романа и, по моему, совершенно обойти их мы не можем.
Дальше, средневековый рыцарский "эпос" и рыцарский "роман"; какая это форма "романа" и как она увязывается с буржуазной сущностью романа? Мы ведь знаем, что в средние века и даже в эпоху Возрождения носителем жанра "романа" было и рыцарство. Повидимому, тут нужно исследовать, как, благодаря переплету классовых противоречий в средние века и происхождению "светской" повествовательной формы в противовес ученой церковно-латинской поэзии, как тут складывались первые зачатки ново повествовательной литературы — романа.
Несколько частных замечаний. Тов. Лукач, конечно, совершенно прав, когда для своего исследования всемерно использует (конечно, критически) "Эстетику" Гегеля, потому что в ней как в фокусе собираются теоретические искания многих столетий; и совершенно правильно т. Лукач ставит вопрос относительно высказываний о романе самих романистов. Я, например, считаю, что эстетические высказывания Стендаля и Бальзака могут нам дать больше, чем сотни и сотни исследований о проблеме романа у многих ученых, в особенности у эпигонов гегелевской эстетики. В дальнейших наших исследованиях о жанрах необходимо всемерно учесть высказывания представителей художественной практики.
В начале своего доклада т. Лукач говорит, что противоречия буржуазного общества получили свое наиболее адэкватное выражение в романе. Я думаю, что в такой общей формулировке это утверждение справедливо только по отношению к Англии и Франции. Я считаю, что противоречия буржуазного общества, в частности, невозможность создания в Германии такого мощного реализма, как во Франции или в Англии, получили гораздо более глубокое выражение в немецкой драме, как классической, так и в драме XIX века, чем в немецком романе. Если не считать "Вильгельма Мейстера", то и у Шиллера, у самого Гете, у Лессинга эти противоречия ярче всего выражены в драме так же, как и у Геббеля, Грильпарцера.
Читать дальше