Уильям Тейлор - Микенцы. Подданные царя Миноса

Вход во дворец был идеальным местом для контроля за повседневными делами. Можно предположить, что амбар, находившийся в Микенах у Львиных ворот, выполнял ту же самую административную функцию.

Появлявшегося в Пилосе почетного гостя провожали через двор в комнату ожидания, расположенную тут же слева от портика, ведущего в королевские покои. В одном из углов комнаты стояла белая резная скамья, спинка которой была украшена почти исчезнувшей в настоящее время росписью. Справа и слева от скамьи стояли два огромных пифоса, в которых, возможно, хранилось вино, поскольку рядом находилась полка, размеры которой соответствуют размещению киликов (сосудов для питья). Из этой комнаты есть выход в кладовую, где хранилась различная посуда. Возможно, все пространство этого помещения было заставлено деревянными полками и шкафами. Огонь, уничтоживший в конце концов дворец, бушевал здесь настолько сильно, что часть керамики расплавилась, превратившись в массу зеленой глазури.

Комната для ожидания, в которой гостям, наверное, подавали вино, была местом, где гость мог отдохнуть и сосредоточиться, готовясь к аудиенции у правителя. Сочетание спокойного ожидания и возлияний составляло необходимую часть церемонии.

Расположение правительственных комнат показывает, что они были одинаково хорошо приспособлены как для торжественных случаев, так и для обычной повседневной работы. Портик и вестибул были богато украшены фресками, а гостю в знак уважения могли предложить остаться отдохнуть на ночь в специальном помещении. Описание такого приема приводится в поэме Гомера «Одиссея»:

Контраст между широким, но невысоким коридором, ведущим из вестибула в хорошо спланированный, украшенный колоннами зал мегарона, был настолько разителен, что входивший испытывал глубокое потрясение. Его взгляд приковывали четыре высокие резные колонны, поддерживавшие зенитный световой фонарь над большим круглым очагом, по краю которого шел каменный бордюр, покрытый яркой росписью из перевитых цветных спиралей. Блики от горевшего в очаге священного огня создавали иллюзию их непрерывного движения. Мы не знаем, какой росписью был покрыт потолок, но, несомненно, его декор должен был перекликаться с мозаиками на полу.

Возможно, как и на полу, гладко оштукатуренная поверхность была разделена на квадраты, в каждом – отдельный рисунок. В орнаменте преобладали геометрические мотивы, лишь в одном квадрате, расположенном перед троном, находилось стилизованное изображение осьминога. Возможно, он был эмблемой правителя.

Теперь высота стен тронного зала не превышает трех футов, но когда-то они были гораздо выше. Покрывавшие их яркие росписи повествовали о деяниях богов и приключениях эпических героев, которые не раз звучали тут во время пиров из уст певцов-аэдов. Поющий бард с лирой в руке, которым, вероятно, был сам Орфей, очаровывающий зверей и птиц своей музыкой, изображен на одной из сохранившихся росписей.

Рис. 32. План цитадели. Тиринф (реконструкция Маринатоса)

Рис. 33. План дворца. Пилос (реконструкция Уэйса и Штуббинга); А – мегарон; В – вестибул; С – крыльцо; D, М, R – дворы; Е – пропилей; F – крыльцо с колоннами; G – подсобные помещения; Н, J, W – комнаты для припасов; К – ванная; L – мегарон царицы; N – будуар; Р – туалет; Q – архивная комната

Росписи стены позади трона имели совершенно иную тематику. Они посвящались королевской геральдике. Два сидящих грифона смотрят друг на друга поверх трона, их головы, украшенные гребнями, горделиво подняты, расправлены по-павлиньи красочные хвосты.

Рядом с каждым грифоном изображен лежащий лев. Может быть, львы, согласно микенской геральдике, олицетворяли могущество дома, достигнутое после женитьбы? Или это изображение царских львов из Микен? Изображение грифонов могло быть и символом предводителя пиратов, который покорил Кносс и захватил трон Миноса... Но подобные допущения – это уже результат распространения геральдических обычаев Средневековья на культуру микенской эры.