Коллектив авторов - Лесной - исчезнувший мир. Очерки петербургского предместья

Их-то, волков, и пригласил Салиас к сотрудничеству – чтобы «либералов всех кусать». Завершается баллада грозным предупреждением:

На страницах книги читатель найдет имена таких известных в свое время, а ныне забытых литераторов, как автор исторических романов и публицист Василий Брусянин (1867–1919), детская писательница Клавдия Лукашевич (1859–1937).

К.И. Чуковский в своих воспоминаниях оценивает ее творчество критически, приводит саркастический отзыв A.M. Горького о ее произведениях. Однако предлагаемая книга напоминает читателю, что именно Клавдия Владимировна написала в 1921 году А.В. Луначарскому о феноменально одаренном двенадцатилетнем мальчике Мите Шостаковиче с просьбой обратить на него внимание и назначить необходимый паек, без которого «наш дорогой мальчик очень худ, бледен, в нем развивается усиленная нервозность и что всего страшнее – острое малокровие»…

В знаменитой пьесе времен Великой Отечественной войны «За тех, кто в море» известного советского писателя Бориса Лавренева (1891–1959) есть обаятельный образ женщины-врача Евгении Сергеевны Шабуниной. Здесь все подлинно – имя, отчество, фамилия, профессия. Доктор Е.С. Шабунина – представитель одной из славных династий лесновской интеллигенции – действительно существовала: Борис Лавренев еще в 1926 году лечился у нее в Мечниковской больнице от последствий ранения, полученного на Первой мировой войне, и впоследствии «перенес» свою героиню из двадцатых годов в сороковые. Евгения Сергеевна до этих лет дожила, продолжала работать, состояла с Лавреневым в переписке.

Наконец, уже на моей памяти, в пятидесятых годах, в зале Политехнического института проходили ежегодные вечера студенческой поэзии, с них (именно здесь, в Ленинграде, а не в Москве, как многим представляется) начинался общероссийский поэтический «бум» времен легендарной «оттепели». Лесной все еще считался далекой окраиной, куда добирались в переполненных трамваях, воспетых студентом-политехником Виктором Берлиным:

Однако ни расстояния, ни давка в переполненных вагонах не останавливали любителей поэзии: зал бывал всегда переполнен. Газеты писали с удивлением: три часа звучат стихи – и никто из зала не уходит! Именно здесь вкусили свои первые «минуты славы» известные впоследствии поэты, а тогда студенты-горняки Александр Городницкий, Владимир Британишский. Леонид Агеев, «герценовец» Александр Кушнер и другие. У меня – тоже участника тогдашних вечеров, представлявшего Ленинградский университет, – сохранился сборник стихов, прочитанных на вечере 1954 года. Бледная, но вполне читаемая машинописная копия. По нынешним временам – драгоценность, раритет: тираж – единицы, ведь никаких компьютеров-принтеров тогда не было, да и не поощрялось, мягко говоря, неконтролируемое тиражирование чего бы то ни было…

Конечно, жизнь в Лесном отнюдь не была сплошной идиллией. Не миновали лесновцев ни послереволюционная разруха, ни сталинские репрессии, ни страшные лишения в годы войны и блокады. Об этом немало сказано в книге. Но, может быть, из всех блокадных страниц более всего врезается в память эпизод, рассказанный Галиной Федоровной Гагариной: «Мама сама везла бабушку на кладбище, положив ее тело на простую огородную тачку. По пути на Пискаревку, по Большой Спасской улице ей повстречался отряд солдат.

– Мать, кого хоронишь? – спросил командир.

– Маму, – тихо ответила она.

И тогда командир поднял руку к козырьку фуражки, а вслед за ним и все бойцы, выстроившись в ряд, отдали честь. Вот так и похоронили бабушку – с воинскими почестями, как бойца, павшего на поле боя».