Крысько Владимир - Секреты психологической войны (цели, задачи, методы, формы, опыт).

Высокая оперативность пропаганды на противника достигалась в первую очередь за счет выполнения этой работы низовыми звеньями — политотделами армий и дивизий. Так, редакционное отделение политотдела 3-й армии только в мае 1919 г. отпечатало и отправило в политотделы дивизий для переброски в войска белых 702 тысячи экземпляров воззваний. "Приходилось краснеть от стыда и бешенства, — вспоминал позже белый пропагандист А. фон Лямпе, — когда большевики, занимая на 2-3 часа какую-нибудь деревню или станцию, полностью обклеивали ее своими прокламациями и газетами".

В то же время большевистская пропаганда в годы Гражданской войны и иностранной интервенции не была лишена недостатков. Еще не сложился аппарат спецпропаганды. Не имевшие четких инструкций и опытных кадров местные политорганы вынуждены были работать вслепую, на свой страх и риск.

Слабой была пропаганда среди солдат стран-вассалов Антанты: греков, датчан, румын, африканцев. То же самое касается военнослужащих только что возникших прибалтийских государств: Эстонии, Литвы, Латвии, Финляндии. Значительная часть листовок носила общеполитический характер, не имела определенного адресата. Некоторые листовки были слишком длинными, не отличались ясной и убедительной аргументацией.

Вместе с тем все эти недостатки не умаляют того факта, что большевики намного превосходили противника в умении внедрять свои идеи и взгляды в сознание широких солдатских масс и гражданского населения противника. Деникинская газета "Жизнь" отмечала в 1919 г.: "Советская пропаганда, пожалуй, самое страшное оружие большевиков".

Если говорить об интервентах, то решающее воздействие на сознание их военнослужащих оказала та действительность, с которой им пришлось столкнуться в России. Большинство английских, французских, американских солдат отправляясь в Россию надеялось, что они будут там в основном нести караульную службу, спокойно дождутся окончания мировой войны и без потерь возвратятся домой. Для многих пребывание в России первоначально представлялось занимательной "турис тической" поездкой, в которой за счет государства можно познакомиться с далекой незнакомой страной. Но ожесточенные бои с частями Красной Армии, неизбежные потери, ненависть местного населения зарождали в сознании солдат сомнения в правдивости утверждений командования о том, что их миссия — "спасение русского народа от большевиков".

Однако процесс изменения психологических установок солдат на основе одного только личного опыта протекает медленно и непоследовательно.

Именно целенаправленная массовая пропаганда в очень большой степени усилила воздействие на них факторов действительности. Значение большевистской пропаганды признавали даже враги. Французский военный теоретик генерал Серриньи писал: "Большевики оказались мастерами в искусстве сочетать действия морального порядка с чисто военными. Их боевым операциям в Сибири, Польше, на Кавказе всегда предшествовали в нужный момент агиткампании, параллельно направленные к внесению деморализации в ряды армии и в народную толщу противной стороны. Последовавшие результаты были изумительны и заслуживают глубочайшего изучения".

Не случайно Германия одним из условий Брестского мира поставила прекращение революционной пропаганды среди войск и военнопленных, а также потребовала закрыть все советские газеты для австро-венгерских войск.

Немецкий главнокомандующий генерал Людендорф в октябре 1918 г. просил рейхсканцлера принца Макса Баденского принять срочные меры, чтобы спасти немецкий народ "от заражения большевизмом". К концу 1919г. уже не осталось ни одного руководителя оккупационных армий, который не сознавал бы морально-политическое разложение своих войск в связи с воздействием большевистской пропаганды.

Что же касается результатов пропагандистского воздействия на белогвардейцев, то, как утверждает в своих мемуарах генерал А.И. Деникин, "советская пропаганда имела успех неодинаковый: во время наших боевых удач — никакого; во время перелома боевого счастья ей поддавались казаки и добровольческие солдаты, но офицерская среда почти вся оставалась совершенно недоступной советскому влиянию".

Высокая эффективность большевистской пропаганды среди войск и населения противника несомненна. В то же время ее опыт является весьма специфическим, так как она осуществлялась в условиях гражданской войны, где классовые, социальные отношения играли ведущую роль. Главная ее задача была идеологическая — доходчиво объяснять всем причины и цели войны с точки зрения большевиков. Поэтому неправомерны утверждения некоторых исследователей о том, что ее действенность объяснялась в первую очередь "высоким идейным содержанием". Конечно, определенное содержание является основой любой пропаганды. Но главное для эффективности пропагандистского воздействия — не само содержание агитационно-пропагандистских материалов, а соответствие его общей военно-политической ситуации, конкретной оперативно-тактической обстановке, морально-политическому состоянию противника, его социально-психологическим особенностям.