Мортимер Адлер - Как читать книги. Руководство по чтению великих произведений

Способы обучения разным предметам различаются между собой. Это известно любому преподавателю. Разница методов и предметов сказывается и в том, что философу обычно проще учить студентов, которые ранее не слушали лекции других философов, тогда как ученый будет рад тем студентам, которые уже получили азы знаний у его коллег. Философам в целом труднее учиться друг у друга, чем ученым. Я говорю о таких общеизвестных фактах, чтобы показать, почему неизбежны различия в преподавании философии и науки.

Итак, если существует различие в методах преподавания, должно быть соответствующее различие и в способах обучения. Деятельность студента тем или иным образом должна отвечать деятельности учителя. Отношения между книгами и читателями аналогичны отношениям между одушевленными преподавателями и их студентами. Таким образом, если книги различаются по типу знаний, которые в них содержатся, то они обучают нас разными способами. Если мы хотим учиться, то должны уметь читать каждый тип книг надлежащим способом.

Посвятив целую главу изложению своей точки зрения, сейчас я вас обрадую. Возможно, вам будет приятно узнать, что в следующих главах при рассмотрении оставшихся правил чтения я буду говорить обо всех книгах, передающих знания, которые мы читаем ради информации и ради понимания, так, будто они принадлежат к одному типу. Они действительно являются книгами одного типа в самом общем понимании и относятся скорее к нехудожественной литературе. Потому прежде, чем вы начнете учиться применять правила чтения к различным типам нехудожественной литературы, необходимо будет понять и освоить их в самом общем виде.

Классификация станет более ясной лишь после того, как вы поймете правила в целом. А потому я постараюсь отложить рассмотрение второстепенных типов до четырнадцатой главы. К этому времени вы изучите все правила чтения и поймете, как их применять к любой книге, несущей знание. Затем можно будет поговорить о том, как различия, рассмотренные нами в этой главе, влияют на правила чтения в целом.

Когда мы закончим, вы лучше поймете, почему первое правило первого прочтения любой книги категорично требует знать, какого типа эта книга. Надеюсь, что у вас это получится, поскольку я уверен — опытный читатель способен к тонкой дифференциации.

У каждой книги есть свой «скелет в шкафу», а точнее — между страницами. Ваша задача — его найти. Книга попадает к вам, если можно так сказать, с плотью на костях и в одежде. Она полностью готова к выходу в свет. Я не прошу вас быть грубыми и безжалостными. Вам не придется раздевать ее или обнажать кости, чтобы увидеть скрытый жесткий каркас. Но в процессе чтения вы должны «просвечивать» книгу «рентгеновским» взглядом, поскольку важнейшая часть первого восприятия книги — это определение ее структуры.

Вы знаете, как яростно некоторые люди не приемлют вивисекцию. Есть и те, кто не менее горячо протестует против любого анализа. Им просто не нравится что-либо расчленять, даже если режущим инструментом выступает ум. Они чувствуют, что анализ что-то разрушает. Особенно часто это бывает с произведениями искусства. Когда вы пытаетесь показать такому человеку внутреннюю структуру, сочетание элементов, способ их соединения, он реагирует так, словно вы только что убили стихи или музыкальное произведение.

Поэтому я использовал метафору с рентгеном. Живой организм не пострадает, подвергнувшись такому исследованию. Пациент даже не почувствует вмешательства — и в то же время врач изучит строение его тела. У него появляется наглядная общая «карта». Никто не сомневается в пользе такого знания для дальнейших манипуляций с живым организмом.

Таким же образом вы можете проникнуть сквозь «подвижную» поверхность книги к ее «скелету». Увидеть, как соединяются ее части, понять, как они подогнаны друг к другу, проследить общую связующую нить. Это можно сделать без малейшей угрозы жизнеспособности книги. Не стоит опасаться, что Шалтай-Болтай рассыплется и его невозможно будет собрать. Весь механизм может продолжать работать, пока вы изучаете устройство его деталей.

Этот урок я усвоил еще будучи студентом. Как и множество моих ровесников, я полагал, что умею писать стихи. Возможно, даже считал себя поэтом. Видимо, поэтому я так резко отреагировал на слова преподавателя английской литературы. Тот убеждал нас, что можно в одном предложении выразить структурную единицу каждого стихотворения, а затем составить каталог его содержания в прозе, перечислив по порядку все составляющие.