Классное чтение - от горухщи до Гоголя

Позднее обращали внимание прежде всего на темные стороны Средневековья: аскетизм и фанатизм, религиозные войны (например, крестовые походы), отрицание и даже преследование светской культуры. “Века были не то что средние, а просто-напросто плохие”, — пошутил один писатель.

На самом деле на средние века, как и на любую историческую эпоху, не стоит смотреть свысока. В мировой истории это тысячелетие было очень важным.

В христианстве утверждается новое понимание человека. Зависимый в конечном счете от воли Бога, он в то же время получает свободу выбора между добром и злом, приобретает ответственность за свое земное существование, которое может либо спасти его душу, либо погубить ее.

Средневековая литература обращена к высоким темам: размышлениям о человеческой природе, о смысле истории, “О Граде Божьем” (так назывался знаменитый трактат Блаженного Августина). Однако она более канонична и социально иерархична, чем литература Античности. Изображение значительных личностей — царей, полководцев, религиозных подвижников — занимает в ней центральное место. Но даже эти образы обычно изображались однопланово, статично — без исторического объяснения и психологической разработки.

“Основной интерес для писателей Средневековья представлял человеческий поступок, деяние, жест, но в очень ограниченном и условном наборе ситуаций. Также — и мир человеческих переживаний. Приметы вещного мира также давались изолированно; пропорции между ними не были соблюдены. Поэтому они не складывались в полную реалистическую картину окружающего мира”, — утверждает литературовед А. Д. Михайлов (История всемирной литературы. Т. 2. Введение. 1984).

В Новое время первыми вступили итальянцы, а за ними и другие европейские культуры и литературы (английская, французская, испанская). Эта эпоха оказа- лась уже вдвое короче Средневековья (ХV–ХIХ века).

Новое время начинается со смены философской и культурной доминанты. На смену прежним представлениям о человеке как игрушке богов (Античность), человеке, вступающем в личные отношения с Богом, но все-таки зависящем от него Средневековье), приходит гуманизм , вера в беспредельность человеческих

сил и возможностей. В центре новой картины мира оказывается человек как таковой, человек сам по себе. Этот образец мыслители и художники Нового времени — через голову Средневековья — находят в идеализированной Античности.

“Много есть чудес на свете, / Человек — их всех чудесней”, — декламирует хор в начале трагедии Софокла “Антигона”. Эти слова могли бы стать девизом, эпиграфом, формулой Нового времени, которое обычно членят на века-эпохи.

Новое время начинается с эпохи Возрождения (франц. Ренессанс), вершиной которого стала итальянская культура ХVI века (так называемое “высокое Возрождение”). Великих архитекторов, художников, писателей, мыслителей объединило общее миросозерцание.

“Если сравнивать человека Возрождения с его средневековым предшественником, то представляется, будто он внезапно, словно перепрыгнув через несколько ступенек, поднялся практически до статуса сверхчеловека. Человек отныне стал смело проникать в тайны природы как с помощью науки, так и своим искусством, <���…> Он неизмеримо расширил пределы известного дотоле мира, открыл новые материки и обогнул весь земной шар. Он осмелился бросить вызов традиционным авторитетам и утверждать такую истину, которая основывалась на его собственном суждении. Он был способен оценить сокровища классической культуры и вместе с тем был волен вырваться за старые границы, чтобы устремиться к совершенно новым горизонтам. <���…> Человек уже не был более таким ничтожным, как раньше, в сравнении с Богом, Церковью или природой. <���…> Ренессанс неустанно порождал все новые образцы возможных достижений человеческого духа…” (Р. Тарнас. “История западного мышления”).

Замечательную формулу Возрождения предложил французский писатель-гуманист Ф. Рабле. В романе “Гаргантюа и Пантгрюэль” (1532–1552). Устав описанной им Телемской обители, идеального, утопического “антимонастыря”, противопо- ставленного реальным монастырям с их строгими правилами и обрядами, состоит из одного правила: “Делай что хочешь”. Однако такая беспредельная свобода человеческой личности, основанная на вере в его добрую, гармоническую природу, вскоре обнаруживает оборотную сторону. Злодеи из трагедий великого английского драматурга У. Шекспира (Ричард III, Макбет в одноименных пьесах, Яго в “Отелло”, Клавдий в “Гамлете”) тоже подчиняются собственным желаниям, которые толкают их на ужасные преступления, позволяющие достигнуть власти, удовлетворить чувство мести или ревности.