Эдвин Бернбаум - В поисках Шамбалы

Шамбала повлияла и на политическую историю Тибета. В конце XIX в. индийский учёный и шпион Сарат Чандра Дас, посетив столицу Тибета Лхасу, сообщил о распространённом там поверии, что панчен-лама в ближайшие 200 лет собирается вернуться в Шамбалу. Согласно ему, китайские официальные лица воспользовались этим верованием, чтобы распространять убеждение, что русские и англичане и есть те самые злые варвары, которым суждено захватить мир и уничтожить буддизм, даже в Тибете. В результате тибетское правительство стало при помощи дипломатии и политики затягивания пытаться не подпускать к Тибету обе эти сверхдержавы. Чандра Дас заметил, что "китайцы всегда заняты придумыванием новых планов по защите страны от всех видов воображаемой иностранной агрессии". 11

Двадцатью годами после, на стыке столетий, сибирский лама Доржиев стал влиятельным наставником далай-ламы и убедил его, что раз и Россия, и Шамбала лежат к северу от Тибета, это должна быть одна и та же страна. Всякий, кто не верил это и отрицал, что русский царь есть царь Шамбалы, считался еретиком и врагом буддизма. В результате далай-лама сделал царю дружественные предложения и обменялся с ним подарками, в то же время давая отпор британцам, действовавшим в Индии. Он пытался даже посетить с визитом Петербург, но его совет в последний момент сорвал этот план. В то время Великобритания и Россия соперничали за влияние и контроль над горными цепями, разделявшими азиатские владения их империй, и эта борьба, полная шпионажа и интриг, стала известна под названием "большая игра". Когда вице-король Британской Империи в Индии узнал, что собирается устроить Доржиев, он пришёл в смятение и направил в Лхасу экспедиционный корпус Янгхазбенда, чтобы заставить Тибет подписать торговое соглашение. Тибетцы были озадачены странными англичанами, которые вторглись в их страну и напали на их армию только для того, чтобы вырвать у них какой-то клочок бумаги и вернуться домой. Так или иначе, в Петербурге была, а может, имеется и сейчас, книга, которая притязает на то, что прослеживает династию Романовых к царю Шамбалы Сучандре. 12

Для своих политических целей этот миф использовали даже коммунисты. Вера в Шамбалу в Монголии была столь же сильна, как и в Тибете — а фактически, вероятно, даже более. Потому во время войны за независимость Монголии от Китая и белой армии Сухэ-батор, национальный герой, основавший в 1921 г. Монгольскую Народную Республику, сочинил марш, в котором были такие слова: "Умрём на этой войне и возродимся воинами царя Шамбалы!". Несколькими годами позже, пытаясь продолжить линию хутукт, лам, традиционно правивших Монголией, съезд Монгольской Коммунистической Партии в 1926 г. принял следующую резолюцию: "...и поскольку есть предание, что после восьмого воплощения он не воплотится снова, но после этого родится великим генералом Ханамандом в царстве Шамбалы, то вопрос об установлении следующего, девятого воплощения не стоит." 13

Миф о Шамбале имел тонкое влияние и на Западе. В конце средневековья из Европы отправилось множество католических миссионеров, чтобы обратить китайцев и тибетцев. Два из них, Жуан Кабраль и Эстебан Каселла, искали путь из Индии через Тибет в "Катай", т.е. Китай, и услышали о Шамбале, которую они называли "Xembala". В 1627 г., думая, что это просто другое название Китая, они отправились в Тибет в поисках пути в Шамбалу. Достигнув Ташилунпо, резиденции панчен-лам и главного монастыря лам, интересующихся мистическом царством, они поняли свою ошибку и вернулись в Индию. Их письма примечательны тем, что являются первым упоминанием Шамбалы на Западе. 14

Через двести лет после этого путешествие через Тибет совершил ещё один католический миссионер, аббат Гюк, и услышал нечто похожее на искажённую версию пророчества о Шамбале. Согласно этой версии, последователи панчен-ламы образуют общество, известное как "келаны". Они верят, что однажды их предводитель перевоплотится к северу от Тибета, в стране между Алтаем и Тянь-Шанем, по всей видимости — в Шамбале. Когда это случится, китайцы захватят Тибет, и буддизм станет исчезать, чтобы остаться только в сердцах келанов. Тогда панчен-лама сзовёт их всех к себе, и те, кто умер, снова вернутся к жизни. И имея под своей командой огромную армию келанов, он победит китайцев, станет всемирным сувереном и распространит буддизм по всему миру. 15

Поскольку Джеймс Хилтон в качестве основного источника информации о Тибете использовал книгу аббата Гюка, эта версия пророчества о Шамбале вполне могла вдохновить его на написание "Потерянного горизонта". Во всяком случае, он использовал Гюка и других католических миссионеров в качестве моделей для высокого ламы Шангри-ла — капуцинского монаха по имени отец Перро. В его романе отец Перро задерживается в скрытой долине и решает обратить её обитателей, но в результате постепенно обращается сам, пока не становится неотличим от буддийского ламы. Это фактически почти произошло с некоторыми из миссионеров, отчёты которых читал Хилтон — например, один из них, отец Десидери, поступил в монастырь в Лхасе, чтобы изучить и опровергнуть учения тибетского буддизма, но так заинтересовался этими исследованиями и проникся таким уважением к практикующим эту религию, что не смог совершить множество обращений. Наконец он написал: "мне стыдно, что у меня такое жёсткое сердце, что я не почитал своего учителя так, как этот народ почитает своего обманщика". 16