В. Булавина - Эпоха Возрождения

Но это была участь единиц. Многие же из тех, кто возвращался из походов, попадал в тюрьмы, долговые ямы, под следствие – за прошлые грехи, по навету врагов или соратников. Одной из главных целей этих судебных разбирательств было банальное выколачивание денег из конкистадора – ведь многие из них в походах нажили неплохой капитал. Обвинений в мятеже, неподчинении королю или губернатору, неправомочном захвате земель, неправильном обращении с соратниками и индейцами избегали разве что рядовые пехотинцы, проигравшие и прогулявшие все свои песо. Не только Колумб носил кандалы – Кортес дважды сидел в тюрьме, упекли за решетку и Писарро, когда он прибыл в Испанию за поддержкой. Был казнен за самоуправство Васко Нуньес де Бальбоа – завоеватель индейских территорий на Панамском перешейке, первый европеец, увидевший Тихий океан со стороны Америки.

Рядовые пехотинцы, солдаты, бывало, становились значительными лицами, но большинство командиров были благородного происхождения, некоторые даже имели неплохое образование – например, основатель династии Монтехо, покорителей Юкатана, дон Франсиско закончил университет в Саламанке, много лет прожил при дворе, обладал прекрасными манерами и личным обаянием. Были среди конкистадоров и судьи, и колониальные чиновники, и бывшие адвокаты. При ближайшем рассмотрении покорители Нового Света оказываются очень разными – учтивыми придворными, грубыми солдафонами, беспечными идеалистами. Но всех их объединяет то, что они сделали, и зачастую то, как они это сделали.

Новые земли, о которых так мечтали в Старом Свете, были, наконец, открыты. Рыцари «без страха и упрека» оказались рыцарями удачи и наживы, несущими разрушение, голод и болезни. Железный меч и святое причастие расправились с чудесами Америки. В письмах на родину и в воспоминаниях конкистадоры рассказывали о красотах завоеванных городов, писали о чудесах и обычаях, горах сокровищ, экзотических зверях и растениях, а также о войнах, пытках и казнях туземцев, и, конечно, о своих страданиях на море и на суше.

Америка в глазах современников стала местом неограниченных возможностей, героических приключений, девственных просторов. Но она не рассматривалась европейцами как мир самобытной цивилизации, со своими государствами и культурой, живыми людьми, имеющими свое представление о том, как следует жить. Ни о каком диалоге не было и речи. Америка стала не субъектом, а объектом. Она воспринималась как поле деятельности, источник богатств, полигон испытаний для новоявленных цивилизаторов. Утописты, прожектеры, авантюристы и миссионеры всех мастей ринулись в «незаселенные» земли.

Новый Свет познакомил Старый со многими сельскохозяйственными культурами, которые быстро стали привычными – какао, картофель, томат, кукуруза, табак… А вот культура Нового Света не успела стать частью мировой цивилизации, конкистадоры не дали ей такой возможности. Удивительные предметы из золота и серебра они переплавляли в слитки, храмы – разрушали, книги – сжигали. Прекрасные изделия, которые доставлялись ко двору Карла V, были выставлены для всеобщего обозрения в Севилье, где ими успел восхититься Альбрехт Дюрер. Но когда Карл начал испытывать нехватку в средствах для проведения военных кампаний, эти выдающиеся произведения искусства тоже переплавили.

Конкистадоры несли свет христианской цивилизации, разрушая местную цивилизацию и культуру. «Поразительное зрелище процветающей культуры… неведомой прежде и столь многим отличавшейся от привычной западноевропейской, оказалось выше понимания испанского конкистадора… И конкистадоры, и миссионер увидели в представших им чудесах несомненное проявление злой воли некоего сверхъестественного существа, демона, заклятого врага рода человеческого. Уничтожение плодов дьяволова промысла явилось логическим результатом таких представлений», – написал один историк. Испанцы привыкли к религиозной нетерпимости еще у себя на родине, проявлявшейся и в ходе столкновений с арабами, и в деятельности церкви, многочисленных монашеских и военных орденов. Из Библии они знали, что человеческие жертвоприношение – табу. Испанцы считали, что идут по земле дьяволов в поисках рая. Одно время даже существовала точка зрения, что индейцы и не люди вовсе, поэтому применять по отношению к ним законы христианской морали не следует. Распространенное в то время в Испании отношение к коренным американцам выразил придворный историк Сипульведа, который говорил: «Могут ли эти варвары ожидать доли лучшей, нежели подчинение империи, которая, внушив им такие качества, как рассудительность и честность, делает их цивилизованными людьми?…[от индейцев требуется лишь одно, чтобы] усилия, потраченные на искупление их грехов, они возместили трудом на сеньоров своих, на чье попечение они вверены». Впрочем, сказано это было во время публичного спора с епископом Лас Касасом, отстаивавшим более гуманные принципы, и епископ выиграл спор.