Димитри Меекс - Повседневная жизнь египетских богов

Если верно, что существование земли, неба, живых существ и богов — это самое характерное качество уже сотворенного мира, то перечисление остальных его составляющих, порой достаточно неожиданных, проливает особый свет именно на процесс творения с самого его начала. Сотворенному миру присущи «шум и ярость», присутствие смерти, страх перед чем-то, что может исходить от Ока Хора. Однако Око Хора — это не только дневное светило и податель жизни, но также, закономерным образом, и совокупность всего сотворенного, в том числе и сам Египет, то есть гармонично устроенный земной мир. Смерть и страх перед концом света заключены в самом акте творения и исходят от него.

Но что же в нем есть от жизни ? Отрывок из Текстов саркофагов отчасти дает нам ответ на этот вопрос. Бог-демиург повествует о том, что происходило до творения: «Я был наедине с Изначальным Океаном, в недвижимости, и не находил места, на которое опереться… (боги) первого поколения еще не воссуществовали, (но) были со мной». И демиург сказал Изначальному Океану: «Я пребывал в твоих волнах полностью недвижим… и это мой сын, „Жизнь“, пробудил мой дух, оживил мое сердце и соединил мои недвижимые члены». И Изначальный Океан ответил демиургу: «Выдохни свою дочь Маат и поднеси ее к своим ноздрям, чтобы ожило твое сердце. Да не удалятся они от тебя, твоя дочь Маат и твой сын Шу, имя которому „Жизнь“». {23} 23 СТ. II. 33–34.

Этот великолепный текст, в котором отразилось возникновение жизни, разделяет его на три этапа. Вначале, в полном одиночестве, демиург размышляет. Первые боги, которые умножатся после сотворения, еще не существовали, но некоторым образом были заключены в самом творце. Без ясной причины жизнь сама по себе проявилась в демиурге; мы узнаем, что речь идет о появлении Шу, то есть бога воздуха. Тотчас же — и это уже второй этап — творец начинает говорить: его речь — самое очевидное следствие проявления жизни в его существе. В этот момент сам Изначальный Океан еще не обладает сознанием; собственно говоря, его и не существует. {24} 24 CT.VI. 280u. Он не знает, что демиург пробудился и приступает к воссуществованию; ход этого процесса остается недоступен его наблюдению. {25} 25 См.: СТ. I. 332с—334с. Таким образом, демиург растворен в Изначальном Океане, который египтяне называли именем Нун, означающим, видимо, «несуществующий» — и вместе с тем выделяет себя из него. Стало быть, скоро он сможет обратиться к Океану и представить ему некий отчет о том, что с ним произошло. Этот короткий рассказ побуждает Изначальный Океан к ответу — пробуждению; и это уже третий этап. Жизнь вызывает слово, слово порождает диалог. Посредством некоей майевтической [5] Майевтика — термин Сократа, означающий выяснение скрытой истины путем наводящих вопросов. операции этот диалог сразу показывает, кто будет двигателем и опорой готового начаться творения: это жизнь, соединенная с Шу, богом воздуха, и Маат, которую выдохнул творец и которая по этой причине состоит практически из той же субстанции, что и воздух. Маат — это не что иное, как порядок, которому предстоит управлять закономерностями космических явлений, но вместе с тем и определять общественные нормы, а также внушать к ним подобающее уважение. Воздух и жизнь будут источаться самим ритмом дыхания бога-творца и сделают возможным возникновение всех остальных существ. {26} 26 СТ. I. 354b sq.; II. 4ab, 29g-30h.

В этот момент творение в подлинном смысле слова еще не началось, демиург еще не пришел в движение. Пока мы на подготовительном этапе. За ним последует процесс, о котором сообщают другие тексты. Вновь творец говорит: «Я заставил воссуществовать мои члены моей силой; я тот, кто создал себя; я изготовил обличье свое по замыслу своему», {27} 27 СТ. VI. 344bd. «Я воссуществовал в качестве „Становящегося“; я воссуществовал и воссуществовало Существование. Воссуществовали все сущности после того, как я воссуществовал; многочисленны сущности, которые вышли из уст моих. В то время, когда неба не существовало, земли не существовало, когда не были созданы ни твердая почва, ни змеи, находившиеся на этом месте, я сотворил их несколько в качестве Неподвижных в Изначальном Океане, когда я не нашел еще места, на которое опереться». {28} 28 Faulkner R. О. //JEA. 1937. Vol. 23. P. 172 (= папирус Бремнер-Ринд: XXVI. 21–23). Перед самым творением посредством слова, которое было его первым проявлением жизни, демиург создает свое физическое тело, а затем нескольких змей. Эти змеи помогают ему в ходе творения, в то время как яйцо, из скорлупы которого должно было выйти солнце, появилось, согласно разным версиям, то ли из глубин Океана, то ли упав с неба. {29} 29 Parker R., Lesko L. // Pyramid Studies and Other Essays Presented to I.E.S. Edwards. L, 1988. P. 169–170. Для этих пресмыкающихся — подземных тварей, не знающих ничего, кроме темноты, коль скоро смены дня и ночи еще не возникло, — единственным смыслом существования было находиться «на этом месте», на участке твердой земли, опершись на который демиург стал творить свет и, по мере расширения этой земли, — множество существ. Обитая под землей, они предвещают появление из вод первого холма; они — первые его обитатели. Не предсуществуя творению, как Изначальный Океан или демиург, эти несколько змей остаются пленниками предшествующего ему времени. Творение ставит перед ними барьер, который они не могут преодолеть; когда творение завершится, они, как говорят тексты, «завершат их время» и умрут. Это будут первые усопшие в этом мире. Но, как мы узнаем сверх того, если их собственная судьба была определена самим творцом, то «их земное потомство не пресеклось». {30} 30 Alliot M. Le culte d’Horus à Edfou au temps des Ptolémées. Le Caire, 1954. P. 515. Это потомство — не что иное, как сотворенный мир и существа, которые пришли им на смену. Поскольку смерть их предков, которая должна была произойти, очень огорчила демиурга, он решил забальзамировать их тела и каждый год в определенный день приносить дары на их гробницу. Эти дары позволяли «их глоткам дышать в качестве жизни, пока не наступит следующая пора его прихода». {31} 31 Ibid. P. 515. См. ниже, глава «Бог мертвый, бог вновь рожденный». Первые усопшие, первые существа, подвергшиеся бальзамированию, они таким образом стали первыми объектами заупокойного культа, то есть культа предков. Как мы увидим, то же самое будет происходить и с основоположниками всех последующих эпох.