Александр Латса - Мифы о России. От Грозного до Путина. Мы глазами иностранцев

Прилететь впервые в Россию и пройтись по аэропорту Шереметьево — это очень интересный опыт, который нельзя назвать приятным. Дверь самолета открывается, и вы сразу же сталкиваетесь с русским наземным персоналом, мягко говоря, не очень приветливым. И сразу исчезает изнуряющая жара московского лета, и атмосфера словно замерзает. Во время прохождения паспортного контроля пассажиры ведут себя очень тихо, будто не хотят вызывать сложности, которые вот-вот возникнут. Чем объясняется эта ледяная атмосфера, это тревожное чувство?

С тех пор многое изменилось, сегодня в аэропорте чуть более спокойно, но я описываю свое первое впечатление.

В Шереметьево в пограничной полиции много женщин. При предъявлении паспорта чаще всего вы сталкиваетесь с женским взглядом, который пытается заглянуть в глубину вашей иностранной души и узнать, зачем вы приехали в Россию. Конечно, невозможно опустить глаза. Заметьте, что девушка, которая с недоверием изучает ваш паспорт и визу, молода, красива, темноволоса, изумительно накрашена и причесана, а форма придает ей боевой вид. В этот момент вы вспоминаете легендарную красоту русских женщин и будто погружаетесь в сказку…

Для меня сон был недолгим. В тишине, с авторитарным и несколько раздраженным выражением лица девушка вернула мне мой паспорт и миграционную карту, которую я не заполнил, и все так же молча указала на стол в конце зала прибытия. Мои мечтания разлетелись вдребезги, русская бюрократия разрушила этот сладостный момент, и я покорно пошел заполнять миграционную карту. Я не знал еще, что в тот момент для меня началась долгая история любви-ненависти в непонятном лабиринте русской администрации, в котором мне предстояло жить.

Мы арендовали трехкомнатную квартиру в одной из башен Нового Арбата. Просторная квартира с прекрасным видом на Москву оказалась дешевле, чем гостиница в центре. По дороге на такси из аэропорта в центр я видел огромные многоэтажки вдоль проспектов. Евгения показала мне «ежи» противотанковой обороны на обочинах шоссе, символ сопротивления Москвы в 1941 году. Затем мы доехали до главных освещенных улиц центра, но нам нужно было проехать еще километры, чтобы оказаться на Новом Арбате. Приехав по адресу, я увидел, что, несмотря на поздний час, на улице действительно много людей — и парочек, и компаний. Я понял, что Москва живет тоже ночью. Нам нужно было найти вход в дом (подъезд был во дворе, недоступном для машины). Консьерж начал спрашивать, куда мы идем, но мы никак не могли ответить. «Консьерж — чукча», — улыбнувшись, сказала Евгения. К счастью, тут подошел агент по недвижимости, Игорь — сорокалетний, высокий, худой и подвижный. Ему, вечно спешащему и занятому, казалось нормальным — работать ночью. Во Франции агента по недвижимости, который в три часа ночи приезжает для того, чтобы забрать небольшую сумму наличными, можно увидеть разве что в фантастическом фильме.

Игорь показал нам квартиру; он, казалось, понимал английский, но отвечал мне по-русски, а Евгения переводила на французский. После этой странной беседы на трех языках пришло время платить за квартиру. Я медленно пересчитал купюры и подал оговоренную сумму Игорю. Он беспомощно смотрел, не забирая деньги; я удивлялся, и тут Евгения сказала:

— Положи их на что-нибудь!

Мы стояли посреди пустой комнаты, идея сложить деньги на пол промелькнула у меня в голове, но я дипломатично отнес их в ванную и положил на стиральную машину. Игорь мгновенно подхватил купюры, быстро пересчитал их, как кассир в банке, поблагодарил и ушел, оставив нас наслаждаться первой ночью любви на русской земле. Я еще немного посмотрел на звезды Кремля — там, в конце огромного, залитого светом Нового Арбата…

На следующее утро мы отправились пешком в сторону центра. Я пытался представить себе, что чувствовал Блез Сандрар, когда прибыл в Москву. Он писал в 1913 году: «Я был в 16 000 миль от места моего рождения, я был в Москве, в городе тысячи и трех колоколен и семи вокзалов». Я хотел, как любой турист, приехавший в Москву, увидеть вблизи стены Кремля, собор Василия Блаженного и его купола, похожие на гигантские шарики мороженого.

В Лондоне или Париже есть места, где вы чувствуете присутствие прошлого. Но в Москве на Красной площади иностранец, приехавший в первый раз, ощущает скорее молчаливое присутствие Кремлевских стен, за которыми принимаются секретные решения, а глубоко под землей располагается секретный командный пункт с «красной кнопкой». Вы не можете выкинуть из головы все, что читали, слышали или видели по телевизору. Считая, что эта крепость обязательно скрывает множество мрачных секретов, мы представляем себе подземные ходы, где работает механизм власти. Мы думаем о царях и советских лидерах.