Сергей Емельянов - Феноменология русской идеи и американской мечты. Россия между Дао и Логосом

Сфера производства, высокие технологии, наука, образование, медицина интересуют капиталистических недорослей, выросших на «приватизационном навозе», в лучшем случае не очень глубоко. В самом деле: зачем заниматься каким-то общественно-полезным трудом, рисковать, вкладывать деньги, если можно просто сидеть верхом на «трубе» или «контролировать финансовые потоки»? К тому же, даже если и обнаружится в этих областях деятельности какой-нибудь рыночный резон с «реальным откатом», гипотетические прибыли будут много меньше тех, что получаются в сфере финансово-сырьевого паразитирования.

Олигархи как волевые сверхчеловеки «свободного» (от социальных ограничений) рыночного общества выступают как антиэтатисты, тяготящиеся государством-«левиафаном»; им противостоят «ленивые от рождения» и социально незащищенные «недочеловеки», адресующиеся к государству в поисках защиты и минимальных социальных гарантий. Но в современной России слабое государство как «удобный и компактный поставщик услуг» для сверхчеловеков почти всегда игнорирует интересы слабых и делает их еще слабее.

Россия в конце XX века была близка к «естественному» состоянию, описанному самым последовательным этатистом (от фр. « etat -государство) среди философов Т. Гоббсом в «Левиафане». В данной социальной конструкции отсутствует центральное правительство, ограничивающее действия индивидов и их выбор средств достижения цели. Должностные лица, «теоретически» обязанные следить за порядком и исполнением законов («сдерживать отдельные эгоистические атомы»), на практике предоставляли частные охранные услуги, конкурируя на одном экономическом поле со своими оппонентами из преступных группировок или других неформальных силовых структур.

Слово «справедливость» в современной России чаще всего используют преступники и политики. Право становится биметаллическим – золота и свинца (по Веллеру), а различия между общественным и личным, государственным и частным, законным и незаконным – весьма условными [112] .

Со времен Платона, а на самом деле еще раньше, люди строили теоретические модели справедливого государства. Существует несколько теорий возникновения государства. Их суть в конечном итоге одна и состоит в следующем: люди стремятся к такой организации своего сообщества, чтобы в сумме быть сильнее. Изначально государственная политическая власть представляет собой результат стремления человека к максимальнымдействиям, которые возможны только системой, коллективом, государством. Сущность власти состоит в том, что она позволяет (заставляет) человека реализовывать свою энергию и совершать максимально возможные действия.

Государство как надличностная структура успешно развивается и является сильным до тех пор, пока его подъем и существование реализуется в интересах общественных сил. Современное слабое государство как «комиссия по дележу и ликвидации наследства» и «честный централизованный рэкет» не способно контролировать и направлять мощные социальные процессы и само является игрушкой в их руках.

Структурный кризис может произойти практически в любой сфере государственного устройства, но наиболее глубоким он становится в том случае, если затрагиваются государственные «устои» – способность контролировать силу, вершить правосудие и собирать налоги. Практическим выражением фрагментации или структурного кризиса является расширение возможностей для ведения «силового предпринимательства» и появления олигархов.

Для олигархов неформальное государственное прикрытие играло роль организованных преступных группировок для малого и среднего бизнеса. Неофициальная государственная «крыша» представляет собой особый тип коррупции и избирательного использования государственных средств в интересах частных лиц или групп. В этом случае применение закона легко превращается в форму шантажа, конкурентной борьбы или наказания. Сугубо же криминальные формы силового партнерства ненадежны и лишены долгосрочной перспективы [113] .

Повышение «системности» организованной преступности и ее относительная легализация являются результатом рекрутирования в криминальную среду специалистов и профессионалов: представителей спецслужб, Вооруженных сил и правоохранительных органов.

На вопрос о том, что ныне происходит с Россией, следует, очевидно, ответить следующим образом: если в настоящее время Россия – буржуазная страна, то совсем не такая, как «классические» буржуазные страны. В России капитализм реставрировался, с одной стороны, на почве мелкобуржуазных тенденций, которые проявляли себя при социализме и способствовали к его разложению; с другой стороны, капитализм в Россию во многом привнесен извне или списан с других стран.