Л. Зайонц - На меже меж Голосом и Эхом. Сборник статей в честь Татьяны Владимировны Цивьян

Кузьменко делает и другие хлебниковианские вычисления, например, что путч 19 августа 1991 г. происходит точно 38 + 38 после смерти Берии 23 декабря 1953 г.

Интересно, конечно, что должно произойти в будущем. По идее Кузьменко, в 2025 г. Россия должна окончательно освободиться от тоталитаризма, и не иначе как 30 октября, 39 + 39 дней после разгона большевиками Учредительного собрания (19 января 1918 г.). Поживем – увидим.

Литература

Хлебников – Хлебников Велимир. Собрание сочинений в 6 томах. Под общей редакцией Р.В. Дуганова. М., 2000—2005.

СС – Хлебников В.В. Собрание сочинений. III. München, 1972.

Леннквист Б. Мироздание в слове. Поэтика Велимира Хлебникова. СПб., 1999.

ObermayerB. Tod und Zahl. Transitive und intransitive Operationen bei V. Chlebnikov und D.A. Prigov // Wiener slawistischer Almanach. 56. 2005: 209—285.

Niederbudde, Anke. Mathematische Konzeptionen in der russischen Moderne. Florenskij – Chlebnikov – Charms. München, 2006.

Жирмунский В. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л., 1977.

Лихачев Д.С. Развитие русской литературы X—XVII веков: Эпохи и стили // Д.С. Лихачев. Избранные работы в трех томах. Т. 1. Л., 1987: 24–200.

Смирнов И.П. Художественный смысл и эволюция поэтических систем. М., 1976.

Никитюк Б.А., Алпатов А.М. Связь вековых изменений процесса роста и развития человека с циклами солнечной активности // Вопросы антропологии. 63. М., 1979: 34—44.

Devey E.R. Evidence of Cyclic Patterns in an Index of International Battles // Cycles. Vol. 21. 1970: 118—127.

Иванов В.В. Категория времени в искусстве и культуре ХХ века. Л., 1974.

Григорьев В.П. Грамматика идиостиля: В. Хлебников. М., 1983.

Иванов В.В., Паперный З.С., Парнис А.Е. (ред.) . Основной закон времени // Мир Велимира Хлебникова. М., 2000: 733—755.

В жизни случаются самые странные неожиданности. Недавно я посетила с друзьями палеографический музей в Valgano, в маленьком итальянском местечке в венецианской области. Когда нам предложили поехать туда, я подумала: палеография меня мало интересует, но не буду никому портить настроение, поеду, а смотреть, не смотреть – дело мое. В музее между тем внимание мое привлекло одно объявление. В нем говорилось, что некоторые древние находки, вывешенные на стенах, можно и нужно потрогать, чтобы лучше ощутить их форму. Первоначально это было придумано для слепых, чтобы они, слушая комментарий по брайлу, тоже получили возможность «увидеть» экспонаты с помощью прикосновения. Затем, судя по всему, решили, что такого рода опыт наверняка будет полезен всем: ведь прикасаясь к предметам, мы куда лучше можем понять и осмыслить их форму. Идея меня поразила, поскольку она соответствовала философским принципам, изложенным Павлом Флоренским в его сравнительно малоизученном произведении «Органопроекция», созданном на рубеже 1910–1920-х гг.

«Органопроекция» – одно из наиболее оригинальных сочинений Флоренского. В 1969 г., с большими купюрами, оно было издано в журнале «Декоративное Искусство СССР» и особого внимания критики не привлекло [149] . Второе издание состоялось в 1992 г. в парижском русском журнале «Символ» [150] и теперь включено в собрание сочинений [см.: О].

«Органопроекция» посвящена анализу глубинных связей, существующих в представлении Флоренского между органами человеческого тела и созданными человеком предметами и орудиями труда. Автор исходит из того, что «орудия расширяют область нашей деятельности и нашего чувства тем, что они продолжают наше тело <���курсив мой. – Н.К. >» [О, 402], но в самой этой мысли, говорит Флоренский, «сокрыта большая трудность: <���…> как нечто неживое может продолжать живое? <���…> Греческий язык намекает на путь к ответу, называя как орудия-инструменты, так и расчленения тела одним словом οργανον , орган» [Tам же]. Флоренский ссылается на Е. Каппа [см.: Kapp], автора термина органопроекция , который, рассматривая функцию органов человеческого тела, исходил из идеи о том, что живое тело является первообразом техники. Как и его немецкий предшественник, Флоренский также усматривает в действии каждого органа осуществленную позже техническую идею [151] , уделяя особое внимание строению и функциям руки: «…рука, или как поверхность, или как схватывающая пальцами, или как сжимающая „есть мать всех орудий, совершенно так же, как осязание есть отец всех ощущений“» [О, 407]. К этой мысли автор возвращается, когда утверждает, что «главным представителем» осязания бесспорно надо признать руку: «…даже благороднейшее из ощущений, зрительное, – пишет он, – есть лишь утонченнейшее осязание, на что указал уже Аристотель» [Tам же, 408]. [152]