Л. Зайонц - На меже меж Голосом и Эхом. Сборник статей в честь Татьяны Владимировны Цивьян

Tarp tų jūrelių eglė žydėjo,

Po tas mareles jūrų veršiukėlis,

Išverstaakis, jūrų veršiukėlis,

Akelėm varto, žuveles gaudo.

Mažos mergelės burneles prausia,

Žuvelių šukelėm galvą šukuoja.

Žolės žalumas, dangaus žydrumas,

Į aukštą dangų kyla žolelė…

В последнем стихотворении, видимо, отразилась аллюзия на текст из собрания народных песен Малой Литвы, опубликованного Л. Резой в XIX в., ср:

Что же касается непосредственно морского теленка , следует прежде всего упомянуть названия соответствующих морских существ: ср. такие литовские названия рыбы Cottus quadricornus, как jūrių veršis, jūrjautis, буквально ‘морской теленок’ и ‘морской бык’ [LKŽ IV, 432, 434], названия керчака (Myoxocephalus scorpius) bullis, буквально ‘бык’, и jūros bùlius ‘морской бык’ [LKŽ I, 1133, 1153]; также русское название породы рыб бычок [см.: Даль I, 149], бык-рыба ‘бычок-подкаменщик’ [Усачева, 129], слвц. bul’ ‘жерех’ (букв. ‘бык’) [Усачева, 157]. Из «Славянского бестиария» здесь заслуживает упоминания волъ морский – «животное с головой вола; передние ноги с копытами, а вместо задних ног – рыбий хвост» [Белова, 76].

К уподоблению рыбы корове ср. также народную поговорку (зап. в с. Пелеса, совр. Белоруссия): Mano karvė graži kaip lydakė ‘Моя корова красивая, как щука’ [LKPŽ, 146]. Ср. также загадку: marga karvė dangų laižo – lydekaitis po ledu ‘пестрая корова небо лижет – щучка подо льдом’ [LT V, 528, № 6185].

Такое уподобление также хорошо известно в славянской народной традиции. В России «водяной владеет всем, что есть в воде и на воде… А в подводном царстве у него много скота – стада коров и лошадей, которых он лунными ночами выгоняет на прибрежные заливные луга» [Левкиевская, 341, 346; см.: СД I, 399; СМ, 83]. Ср. быличку: Водяной по ночам выгонял своих коров из реки на прибрежный луг. Один человек заметил, что по ночам у реки пасется стадо черных коров, а придет утром – никого нет. Мужик стал наблюдать за этими коровами и, наконец, понял, что это коровы водяного и что тот сам выходит на берег их пасти. Однажды под утро, когда водяной загонял стадо назад в воду, мужик изловчился и отбил одну корову. Эта корова оказалась очень молочной, а в хозяйстве мужика с тех пор никогда не переводился скот [Левкиевская, 347; см.: ЭС, 74].

Не случайно, видимо, в стихотворении Гяды морской теленок имеет эпитет «пучеглазый»: глаз быка в народной традиции нередко выступает метафорой водного пространства: «…озеро, эта светлая масса воды, заключенная в круглой форме, на мифическом языке язычника представлялась глазом Тура (быка)»; «…названия Тур-озеро, Турово, Воловье око надо понимать так, что в язычестве озеро почиталось глазом небесного быка – солнца» [Афанасьев 1996, 68].

В отношении морского коня также прежде всего следует вспомнить названия соответствующего существа – h ipp o campus’а: рус. морской конек; лит. jū´ros arkliùkas ‘то же’, žuvelė arkliùkas ‘рыбка-конек’ [LKŽ, I, 307]. Ср. в этом отношении следующие названия рыб: рус. конь, кобыла, блр. конь, укр. кобила ‘жерех’, рус. конь ‘белорыбица’, пол. kobyia ‘сырть’ [Усачева, 157], рус. лошадиный вьюн ‘вьюн’ [Усачева, 121]; ср. также рус. табунец ‘гольян’ [Усачева, 76]. Ср. нем. Rappe ‘конь’ и ‘жерех’ [Усачева, 157].

В «Славянском бестиарии» идропь или едропь – «мифическое животное, полуконь-полурыба, предводитель всех рыб»; также испопотамъ, т. е. бегемот, который понимается как зверь водный и тако же видом яко конь, он же конь водный, водной, водяной или конь рьчный: Конь есть водяной чернь подобенъ коню, а зубы имать велики [Белова, 130, 136, 147].

Как уже упоминалось, в русской традиции в подводном царстве у Водяного «стада коров и лошадей». Поэтому «хорошо осведомленные люди привычно не едят раков и голых рыб (вроде налимов и угрей), как любимых блюд на столе водяного, а также и сомовину за то, что на сомах вместо лошади ездят под водой эти черти» [Максимов, 109; цит. по: ЭС, 73]. Или же «мутный вал, несущийся по воде, – их лошади» [РС, 94]. В жертву водяному приносили лошадиный череп или топили для него целую живую кобылу [см.: РС, 96, 102; ЭС, 72], или же у него самого конская голова [СМ, 83].