Игорь Фролов - Уравнение Шекспира, или «Гамлет», которго мы не читали

Кажется, мы с вами только что нашли того «верблюда» – горбатого соглядатая, предателя, негодяя. Сейчас он находится здесь, на сцене, но, скорее всего, зритель из зала его не видит. Посмотрим на присутствующих. Помимо Гамлета и Полония в сценическом пространстве до сих пор оставались (ремарки exit не было) Розенкранц, Гильденстерн и Горацио (о последнем мы уже успели забыть). Кажется, друзья детства отпадают, они – неразлучная парочка и, как вы заметили, надвое не делятся. Значит, тучи зрительского и читательского подозрения сгущаются над ближайшим и неотлучным другом Гамлета.

Чтобы окончательно удостовериться, обратимся к этому же моменту в редакции 1603 года. Там Розенкранц и Гильденстерн вообще не присутствуют в эпизоде! На сцене – Горацио, Гамлет и Корамбис (так в первом издании звали Полония). Читаем окончание разговора Гамлета и Корамбиса-Полония:

Cor . Very like a whale.

(Очень похоже на кита)

exit Corabis.

(Кора<���м>бис выходит)

Ham . Why then tell my mother i'le come by and by. Good night Horatio.

(Потом расскажет моей матери, что я скоро приду к ней. Доброй ночи, Горацио.)

Hor . Good night vnto your Lordship.

(Доброй ночи, ваше высочество)

exit Horatio

(Горацио выходит).

А при чем здесь верблюд и кит? – спросите вы. – Почему бы автору в открытую было не указать, что Горацио горбат? Потерпите немного. После составления второй части нашего уравнения многое прояснится – в том числе и горб Горацио, и то, почему об этом горбе нельзя было упоминать прямым текстом. Конечно, современникам Шекспира (особенно аристократии, живущей дворцовыми интересами) было намного легче понять эзопов язык шекспировых басен, чем нам, но тем интереснее сегодня вести расследование преступления, совершенного 400 лет назад.

Для того чтобы фоторобот подозреваемого был более полон, добавлю одну деталь, которая пока не выглядит абсолютно достоверной. Можно было приберечь ее до прямого уравнения героев и их прототипов и выложить как мелкий, но решающий козырь, однако мне хочется, чтобы те, кто изучал «Гамлета» и эпоху, его породившую, уже теперь поняли, куда клонится наше исследование. Только что они узнали первого из действующих лиц, отображенных Шекспиром в своей пьесе. (А непрофессиональным читателям придется дождаться исторической части уравнения.)

Вопреки укоренившемуся мнению, бедный горбун Горацио вовсе не одинок в пространстве пьесы. У него есть отец, и Шекспир выдал его нам в первой же прозаической вставке. Гамлет, как мы помним, назвал Полония fishmonger , что, как мы выяснили, означает сленговое развратник , или отец проститутки . Никто и не думает, что прямое значение слова – торговец рыбой – само по себе может быть зашифрованной информацией. Потому что никто не обращает внимания на следующую фразу Гамлета:

1213 Ham . Then I would you were so honest a man

(Тогда я хочу, чтобы вы были таким же честным человеком).

Неужели Гамлет, говоря о честном человеке, имеет в виду развратника, сутенера ? Странный нравственный вывих – даже для душевнобольного.

Здесь тот самый случай, когда хорошо спрятать означает положить на видное место! Это я к тому, что у римского поэта Горация (имя которого использовал в качестве псевдонима наш горбатый стихотворец) отец был…

Но дадим слово признанному авторитету в римской истории Гаю Светонию Транквиллу. Он уже помог нам, и мы ему доверяем, как одному из источников шекспировской фантазии. Вот первые строки «Жизнеописания Горация»: «Квинт Гораций Флакк из Венузии был сыном вольноотпущенника, собиравшего деньги на аукционах, как сообщает сам Гораций; впрочем, многие считают его торговцем соленою рыбою (курсив мой – И. Ф.), и кто-то даже попрекал Горация в перебранке: «сколько раз видел я, как твой отец рукавом нос утирал».

Мы просто не можем проигнорировать такое важное свидетельство и не подшить его к нашему делу. Наконец-то у следователя появляются фактические приметы. Автор очень тонко – но так, чтобы внимательный читатель мог догадаться! – выдает нам того, кто до сих пор был лишь под подозрением. Соглядатай, знающий о тайных переговорах Гамлета, горбатый «верблюд», мешающий принцу получить свое законное наследство – королевскую власть, и, возможно, сын Полония – все это воплощено в горбатом Горацио, которого мы вот уже 400 лет считаем лучшим другом и соратником принца Гамлета.

Сама по себе эта трактовка очень сомнительна, и вряд ли на ее основе можно делать однозначный вывод о том, что Полоний-«торговец рыбой» есть отец нашего Горацио-Горация. И отцовство Полония, и горб Горацио ничего не привносят в прозаический сюжет, но очень пригодятся при решении полного уравнения, и определении тех самых неизвестных – реальных исторических лиц, участников реальных событий, зашифрованных Шекспиром в пьесе «Гамлет».