Евгений Толмачев - Александр III и его время

Граф наладил деловые контакты с ректором. При нём университет пополнился свежими силами. Основное внимание просвещённого попечителя было направлено на то, чтобы кафедры были замещены людьми со знанием и талантом. Строганов знал всех преподавателей и довольно верно их ценил. Он умел находить, поощрять и поддерживать светлые и даровитые умы, такие, как профессора О. М. Бодянский, Ф. И. Буслаев, Т. Н. Грановский, К. Д. Кавелин, П. Н. Кудрявцев, С. М. Соловьев, Ф. И. Иноземцев и др. Воодушевлённые любовью к науке, полные сил и надежд, молодые учёные стали возвращаться в Россию из-за границы. Среди всех людей, причастных к университету и знавших его жизнь, преподавателей и студентов Сергей Григорьевич пользовался благоговейным уважением (327а, с. 26—27).

После графа Закревского около полугода Строганов был московским генерал-губернатором. Много лет он возглавлял Общество истории и древностей российских, для которого добился титула императорского и постоянную субсидию. Увлекался граф и археологией. Его усилиями была создана Археологическая комиссия. Кроме того, Строганов известен как страстный любитель искусств, особенно живописи и скульптуры, знаток и коллекционер русской нумизматики и иконописи. Именно он является основателем первой рисовальной школы (Строгановского училища).

Став попечителем наследника, Строганов на первых порах убедился в том, что царский первенец обладал всеми дарами, какими природа наделяет лишь избранных своих. Он нашёл в нём ум, восприимчивость, любознательность, прекрасную память. Вместе с тем он обнаружил редкие душевные качества в юноше скромном, даже застенчивом, который понимал своё высокое призвание, но тяготился недостаточной подготовкой, ограниченностью знаний в 16 лет, а главное, чувствовал, что, кроме основательного изучения русской грамоты, все прочие знания были поверхностны. С жаром граф принялся за дело, выяснил у академика Грота основные недостатки в содержании воспитания цесаревича и, посоветовавшись со своими бывшими учениками, в то время уже профессорами Московского университета, в короткое время составил особую программу занятий с наследником на три с половиной года, пригласив для её реализации группу наиболее выдающихся учёных и педагогов. В их число вошли словесник Ф. И. Буслаев, историки С. М. Соловьев и М. М. Стасюлевич, статистик И. К. Бабст, экономист А. И. Чивилев, профессор финансового права Н. X. Бунге и знатоки юридических наук К. П. Победоносцев, Б. Н. Чичерин и И. Е. Андреевский. Преподавание истории философии, которую Строганов считал необходимым элементом серьёзного образования, было поручено профессору Московской духовной академии В. Д. Кудрявцеву.

Военные науки преподавали генералы Э. И. Тотлебен, А. С. Платов, полковники М. И. Драгомиров и И. С. Шварев.

В то же время новый попечитель сохранил нескольких прежних преподавателей. По его предложению продолжали читать курсы по математике — преподаватель этой дисциплины в Пажеском корпусе капитан С. П. Сухонин, по механике — инженер-технолог мануфактурного совета Министерства финансов Н. Ф. Лабзин, по химии — химик, член Вольного экономического общества А. И. Ходнев. Преподавателем немецкой литературы вместо Р. Мюнцлова был назначен директор Главного немецкого училища при церкви Св. Анны Ю. Кирхнер. Гримму одному было предоставлено ещё некоторое время читать всеобщую историю на немецком языке. Все остальные курсы читались на русском языке. Не снискав ни любви, ни уважения великих князей, Гримм был уволен 22 декабря 1860 г. с огромной пенсией в 7 тысяч рублей. В информированных кругах это увольнение связывали также с «Письмом к императрице Марии Александровне» Искандера-Герцена, напечатанном в «Колоколе» 1 ноября 1858 г. Письмо произвело сильное впечатление при дворе. Герцен обоснованно, в, отличном стиле подверг уничтожающей критике «сладкоглаголивого льстеца», «бездарного немецкого школяра» Гримма, приглашённого в воспитатели наследника. В целом, надо признать, вокруг вопроса о воспитании царевичей плелась сложная сеть придворных потаённых интриг, которые лишь в незначительной степени становились достоянием общественности.

Занятия наследника с 1860 г. впервые пошли по вполне определённой системе. Будучи человеком высоко образованным и начитанным, с сильным характером, способным внушить к себе уважение и приобрести нравственный авторитет, Строганов сумел объединить деятельность преподавателей и создать для цесаревича ту школу, в которой он мог получать самое богатое, полное и в то же время твёрдое и определённое умственное развитие. По мнению князя П. В. Долгорукова, в 1860 г. Строганов оказал цесаревичу двойную услугу, удалив от него генералов Зиновьева и Гогеля, людей добросовестных, но отсталых представителей николаевской эпохи, и оставив при наследнике назначенного к нему ещё в 1858 г. полковника Рихтера (117, с. 136). Флигельадъютант Оттон Борисович Рихтер немец по происхождению, но вполне обрусевший и преданный России, учился в Пажеском корпусе, затем служил на Кавказе. Оттуда его вызвал бывший воспитатель наследника Зиновьев, который обратил на него внимание ещё в Пажеском корпусе. Человек честнейших правил и благороднейшего характера, в своих отношениях к цесаревичу Рихтер отличался необыкновенной заботливостью, преданностью и искренностью.