Иван Полуянов - Деревенские святцы

Обряд освящения воды исполнял патриарх.

Святой водой кропился государь и воины, бояре, служилый чин, знамена и пушки. Молились одной молитвой, под возгласы патриарха осенялись крестным знаменьем сотни тысяч москвичей и паломников — возвышенное зрелище единения царя и подданных!

В водокрещи по деревням — в прорубях купанье.

Праздник продолжал «свозы», подлинно становившиеся, как в кадниковском Николо-Пустораменье, ярмарками невест. Из Стегаихи, Сиблы, Якшина, Кузьминского дочерей отцы-матери навезут — у парней голова кругом. К кому сватов засылать?

Вон они у «ердани», вон на берегу — одна другой дородней, осанистей, каждая поперек себя толще. Не дать толку, что почем, раз надевано у девок — рубаха-исподка на исподку, сарафан на сарафан, передников и то пять, может, шесть.

— Божатушка, пособи! — мигнет парень крестной.

Примется она девичьи наряды высматривать, каково шиты-вышиты, знатно ли усердие в рукоделье. Ведь не от стужи рубаха на рубахе, передник на переднике — свою выявить прилежность, уменье ткать, кружева вязать, показать, велик ли достаток в хозяйстве у родного батюшки…

Морозы сейчас жгучи, приемисты. Были стужи рождественские, Васильевские, теперь самые лютые — крещенские.

Слагало Крещение о будущем прорицанья. По погоде, естественно.

Зверобои, рыбаки Беломорья предугадывали:

«Коли звезды низко, у самого моря горят и на водосвятъе крепкий север (ветер) тянет — надо быть морскому промыслу хорошим».

На Пинеге, поскольку там лучшие покосы в пойме реки, другая догадка:

«Вода о Крещенье выпала в межень (то есть уровень реки средний) — и летом в межень выпадет; не выпала в межень — летом сено потопит».

Глубинная земледельческая Русь на уме держала:

«Коли на воду пойдут, да будет туман — хлеба много».

«Снег хлопьями — к урожаю».

«День темный (пасмурный), так и хлеб будет темный (густой)».

«В полдень синие облака — к урожаю».

Глеб Успенский, ознакомившись с крестьянскими календарями, писал: «…в полдень синие облака… Может быть, эта примета ровно ничего не стоит, но неужели же, чтобы создать эту примету, чтобы августовский хлеб привести в связь с цветом облаков в Крещенье, да еще в полдень, не надо было много и своеобразно думать?.. Один этот пример, взятый… совершенно случайно — а таких примеров мы могли бы привести поистине великое множество, — один он может показать, до какой степени крестьянин тратит много внимания на природу и землю и на все, что с ними связано: мало отметить день какой-нибудь приметой — отмечается даже час, полдень, отмечается цвет облаков и т. д.».

На непрерывность наблюдений за окружающей средой нацеливали устные численники, требуя от тех, кто к ним обращался, постоянного внимания к природе, постоянной работы мысли.

20 января — Собор Иоанна Крестителя.

В устных календарях — зимний мясоед — свадебник, бражник.

Над воротами березка, через улицу на избе — елочка.

От крыльца к крыльцу толпятся тулупы, шубки-сибирки, цветастые шали, сарафаны. Проезд загораживают сани с козырями, розвальни.

Ребятишки виснут на черемухах палисада, изгородях, не путаться бы под ногами распорядителей: у степенного бородача через плечо расшитое красными петухами полотенце, у безусых парней на синих кафтанах шелковые банты.

Все в том, что березка — символ невесты, елочка — жениха.

Подкатили, подвалили недели — умолены, загаданы, — когда кроха-ель могла пересечь порог и крестьянского дома, на Ваге и Сухоне одинаково часть свадебного чина. Отводилось ей почетное место на девичнике, иногда выносили ее перед выездом брачующихся в церковь, иногда, разубранную лентами, с огоньками свечей на пушистой хвое, ставили перед молодыми после венца в застолье — что где было принято.

«Крест на воду — жених на гору»: на зимний мясоед падало большинство свадеб в семьях потомственных рыбаков и зверобоев Поморья.

«Пропой», «княжой стол», «званый обед»… Всяко, пива поднесут, если винцом не оскоромимся! Бражник небось на дворе!