Александр Терещенко - Быт русского народа. Часть 6

На многих старинных иконах мне случалось видеть св. Власия сидящим на коне; вокруг святого были лошади, а вдали зеленое поле. Он представлен здесь сберегателем лошадей; мученик написан сухощавым и с длинным лицом.

В некоторых местах во время падежа скота прибегают к опахиванию. Оно состоит в том, что знахари шепчут над больным скотом разные заговоры и потом окуривают его сокровенной травою. Если это не помогает, то вбивают заколдованный кол посреди загона; если и это не помогает, то обращаются к Богу и служат молебны. Так все делается у несчастных суеверов. Сначала прибегает человек к ворожеям и знахарям; потом, вспомнив Бога, как бы не зная Его прежде, устремляется к Нему со слезами. Не всегда ли следует обращаться к Нему?

В других местах падеж скота, называемый коровьею смертью, сопровождается изгнанием с особыми действиями. Женщины, собравшись в деревне, дают знать, чтобы в то время никто из мужчин не смел показываться на улице. Тогда одна из молодых девок берет образ св. Власия и начинает ход около деревни; за девкою идут в чинном порядке женщины. В первом ряду идут женщины с вениками, пучками соломы и сена; во втором едет старая женщина на помеле, в одной рубахе, с распущенными волосами: ее окружают бабы и пожилые девки с ухватами и кочергами; в третьем ряду бьют в сковороды с исступленным криком, пляшут и вертятся. Старухи с зажженными лучинами окружают обнаженную вдову, которая в то время <���находится> с хомутом на шее, и запряженную в соху старуху, при коей находятся незазорные девки с серпами и косами; обкуривают их разными знахарскими травами и опахивают вокруг деревни три раза с запряженной в сохе старухою. В то время машут на перекрестках серпами и косами, думая этим действием пересечь путь коровьей смерти. Неистовая толпа останавливается перед каждым двором и стучит в ворота при страшном треске и звоне, производимом от удара в заслонки, сковороды и горшки; бешено ревут и кричат: «Аи! аи! секи, руби смерть коровью; аи! аи! секи, руби. Вот она: аи! аи!» Если при их крике выскочит от испуга собака или кошка, то им смерть неизбежная. По совершении опахивания крепко верят, что коровья смерть не воротится.

Другой обряд, похожий на коровью смерть, совершается во время сильных повальных болезней. Женщины и девки выносят в полдень назем за село или за деревню и складывают его в кучу с двух противоположных селению концов, а потом зажигают в полночь. К одной зажженной куче, в белых рубахах и с распущенными волосами, везут девки соху, а одна девка несет за ними образ. К другой куче несут женщины в черных юбках и грязных рубахах черного петуха. Пришедши к месту, они обносят петуха вокруг кучи три раза. Потом одна женщина, схватив петуха, бежит с ним на противоположный конец селения, и в то время забегает она к каждому дому; остальные женщины бегут за нею и кричат: «а, аи! ату! згинь, пропади, черная немочь!» [16]Добежавши до конца селения, она бросает петуха в тлеющий назем. Девки бросают сухие листья и хворост; потом, схватясь за руки, они скачут вокруг огня, приговаривая: «Сгинь! сгинь! пропади, черная немочь!» По сожжении петуха впрягаются женщины в соху, а девки, неся перед ними образ, опахивают им селение три раза. Иные делают еще иначе. Вечером сгоняют внезапно весь скот на один двор и окружают особой стражею. С рассветом сами хозяева должны разбирать свой скот, выпуская осторожно по одной корове со двора. Если останется одна лишняя корова, то это уж ничья: это и есть моровая или коровья смерть. Ее немедленно взваливают на поленницу и сжигают живьем.

Во многих местах верят, что коровья смерть или сама набегает, или ее завозят. Вот рассказ о ней. Мужик ехал с мельницы поздней порою; навстречу ему плетется старуха и говорит: «Подвези меня, дедушка». — «Да куда тебя?» — «Вон до этого селения, родимый, куда и ты, чай, едешь». — «А кто же ты, бабушка?» — «Лечейка, родимый, коров лечу». — «А где же ты лечила?» — «А вот лечила у Истоминой, да там все переколели. Что делать! Недавно привезли меня, и я захватить не успела».

Мужик посадил бабу на воз и поехал, но приехавши к ростаням (перекрестку), забыл свою дорогу — а уж затемнело. Мужик, сотворив молитву, снял шапку и перекрестился. Глядь, а бабы не бывало! Она, оборотясь в черную собаку, бежала к селению, и назавтра в крайнем дворе пали три коровы. Мужик привез коровью смерть.

Чтобы избавиться от коровьей смерти, по мнению крестьян, необходим обряд опахивания. Были примеры самоотвержения: бросали жребий между мужчинами и женщинами, и на кого он падал, того зарывали живьем в яму с петухом и черною кошкою в полном убеждении прекращения морового поветрия.