Александр Бурцев - Народный быт Великого Севера. Том I

Медведь проснулся, и не помнит, как он плотно спал. Там стали рассказывать другие протчие, как это дело было; медведь поблагодарил Михайло Трунщикова, что он спас от стражи, и сам удалился во свою сторону. А Михайло Трунщиков получил от царя половину царства и женился на царевне у того же царя. И топере ешшо все-ть живут с царевной и царствуют вместе со своим тестем.

Записано Н. А. Иваницким (См. материалы по этнографии Вологодской губ.).

Жило два брата. Один помер, остался после него сын Иван. Стал этот Иван в совершенных летах, а дядя и не занимается им нисколько. Приходят сродники. «Что ты, дитятко, так живешь безо всего? Что не торгуешь?» — Да у меня нет ничего… — «Проси у дяди, что от отца осталось». — Вот он стал у дяди просить… Дядя думал, думал; дал ему 300 рублей. «На тебе триста рублей; как хочешь, так и живи!» — Он поблагодарил и пошел вон из городу.

Идет неделю и две; пришел в другую губернию и видит: народ бежит, и он туда же. Видит: неверного поймали и тянут из него жилы. «Продайте мне его», говорит. — На, пожалуй! — «Что просите?» — Триста рублей. — Он отдал им все свои триста рублей. — Взял этого неверного, повел к попу; окрестили его. А он очень болен от ран-то. Этот Иван и просит: «батюшка, отслужите завтра обедню!» Отслужили обедню, причастили этого неверного; на третий день он и скончался. А похоронить его нечем. Купечество, народ узнали; набросали денег множество. Похоронили с церемоньей такой. Похоронили; осталось много-много денег… Этот Иван ушел, ни одной копеечки не взял.

Идет он путем дорогой, видит: высочайший стоит человек; он к нему ближе, тот все ниже, все ниже. Подошел он к нему, тот стал такой же… «Куда, говорит, добрый человек, идешь?» — Да вот, иду в разбойники куда-нибудь наняться. «Пойдем вместе!» Пойдем. — Пошли они; шли, шли дорогой. «Хочешь ли, говорит, меня дядей? Что ни достанем, все пополам, меня почитай; что прикажу, то и делай» — Хорошо, говорит.

Пришли они в нерусскую землю, к одному королю. У короля у этого одна дочь. «Ну, племянник, ступай на рынок, нанимайся в работники; кто наймет, приди, скажи; я с тобой пойду». Вот он пошел. Долго стоял, никто не нанимает. Едет король. «Ты русский?» — Русский; из такой-то губернии. — «Хочешь ли ко мне в зятья? Ты мне понравился… У меня зять недавно помер». — Не знаю, говорит, у меня дядя есть, я спрошусь у дядюшки. Пошел. Так и так, говорит. — «Ну так что ж! Надо идти!» — А тут и говорит: дядя, дядя! Что ты племянника на смерть отдаешь? У ней уж шесть мужьев было; она всех передавила… Он нарочно русского и берет. — «Ну что ж, говорит, воля Божья».

Вошел племянник к королю. Сейчас король к нему вышел. «Ну, что?» — «Дядя меня благословил». — «Хорошо, говорит, хорошо!» Сейчас выводит дочь. «Понравился ли тебе жених?» — Понравился, говорит. «Ну, Бог вас благослови!» Пошел племянник за дядей, пришли оба. У царя не брагу варить, не вино курит; повенчались. Пир был такой отличный!.. Надо идти почивать… Пошли в спальню… Лег он на постель. «Ах, говорит, дядюшку-то мы не пригласили!» — Дядинька приходит. — «Ну, хорошо, говорит, что меня позвали, не забыли… вы, говорит, почивайте; я у порожка лягу». Заснули они… Ночью и летит змей… Вскочил этот дядя, саблю схватил, отрубил голову змею… А те спят крепким сном. Вот он взял, кровь смыл, голову убрал; пошел все покидал в море, в воду.

Поутру встают, посылает царь узнать. «Встали, говорят, так весело смеются!» Ну, слава Богу! — Такое пированье пошло, веселье у короля у этого. Пожили они месяца два. Этот Иван и говорит: «папенька! позвольте мне в свою губернию съехать. Я, говорит, ненадолго». — Хорошо, говорит. Пошли выбирать лошадей. Положит дядя руку на лошадь. «Вот эту бери». — Выбрали семь лошадей; четверку запрягли в карету, да дяде тройку. Поехали.

Ехали, ехали; приезжают в лес, заплутались. Видят вдали огонь. Приехали туда; стоит там дом огромный такой… Только один старичок по горнице ходит… «Кто, говорит, здесь живет?» — Охотники! — Вот они тут остановились. Пошли, легли спать. И заснули. Вдруг едут разбойники; спрашивают того старичка: «что, много приехало?» — Всего трое! — Слава Богу! карета, лошади, вся наша добыча. Напились, наелись. Пошли шестером их бить; а дядя-то у порога лежит. Взял встал, как первый ступил, он с него голову долой; другой — с другого; пятерых порубил… Остальные все испугались, ускакали… Вот этот дядя убрал, кровь смыл. А те спят крепким сном. Поутру встали, спрашивают: «где же хозяева?» — Они, говорит, охотники; приезжали, да поутру рано уехали. Напились они чаю; пошли в кладовые; посмотрели: что золота!.. Взяли мешки, всю тройку нагрузили, на которой дядя-то ехал.