Владимир Петрухин - Загробный мир. Мифы о загробном мире

У Плутарха (Утешение к Аполлонию. 35) перечисляются три возможные судьбы после смерти: первая, редчайшая, — стать богом, как Геракл; вторая, для праведников, — отправиться на Острова Блаженных; третья, для грешников, — попасть в бездну Эреба (Тартара).

У поэта и философа V века до н. э. Эмпедокла в поэме «Очищения» говорится о том, что очистившиеся души при втором воплощении становятся царями и мудрецами, а при третьем — богами (у Пиндара — героями).

Буддийская идеология основывалась на древних мифологических традициях, отрицая ритуал как единственный путь к спасению и благополучному загробному существованию. Те же мифологические истоки имела и платоновская философия с ее представлениями о вечно существующих идеях и их индивидуальных воплощениях — душах. В уста Сократа, готовящегося принять смерть, выпив чашу с ядом, Платон вкладывает рассуждение о бессмертии души. По преданию, учение о переселении душ в разные существа и даже вещи развивал еще мыслитель VI века до н. э. Пифагор.

В диалоге «Федон» Сократ обосновывает существование бессмертной души до ее воплощения в тело: человек обладает разумом, способность рассуждать он имеет от рождения, и эта способность свидетельствует о том, что душа лишь припоминает те истины, которые были даны ей во внетелесном существовании и были замутнены телесными потребностями и нуждами. Истинный философ не придает значения телесному и готовит себя к идеальному, духовному существованию — смерти.

«Но бессмертна ли душа?» — сомневаются собеседники Сократа. Тот доказывает не только бессмертие души, но и неизбежность ее возвращения в мир и телесный облик, ибо жизни не бывает без смерти, как сна без бодрствования. Однако возрождение может быть разным. Душа, привязанная телом и отягченная материальными нуждами, не может и после смерти оторваться от трупа, поэтому на кладбищах иногда видят призраков (это души, которые боятся загробного мира — Аида). Те же, кто при жизни предавался блудодейству, обжорству и пьянству, удостоятся возрождения в теле ослов и подобных животных: «Те, кто отдавал предпочтение несправедливости, властолюбию и хищничеству, перейдут в волков, ястребов или коршунов». Самыми счастливыми Сократ посчитал рассудительных людей, что провели жизнь в гражданских добродетелях, но не предавались философии: они окажутся среди пчел или муравьев, но могут и снова вернуться к человеческомуроду. Лишь философы, очистившие себя до идеального состояния, способны перейти в род богов. «Через тело, словно через решетки тюрьмы», душа философа познает истину. В другом диалоге тело уподобляется надгробию и раковине улитки.

Убедив слушателей в бессмертии души, Сократ продолжил повествование рассказом о странствии в преисподнюю, в Аид. Естественно, это было не бессвязное камлание шамана, повествующего в трансе о потусторонних видениях, а космология, со ссылками на Гомера.

Из потоков преисподней, истоков всех земных источников, главными оказываются четыре реки, Первая, текущая по кругу, — Океан. К Океану течет река Ахеронт, впадающая в озеро Ахерусиада. Этих вод достигает большая часть душ, чтобы, пробыв там назначенный срок, вернуться в живые тела. Поблизости течет огненная река Пирифлегонт, которая, впрочем, не смешивает своих брызжущих лавой вод с Ахеронтом. В противоположном направлении со страшным ревом мчатся иссиня-черные воды Стикса, четвертой реки, название которой переводится как «холод» и «ужас»; она течет в Тартар.

Души, приходящие в преисподнюю, первым делом являются на суд богини справедливости Дике. Те, что провели жизнь, сочетая добродетели со злом, должны отправиться на озеро, сев на ладьи. Там они очищаются назначенными наказаниями. Ахерусиада оказывается своего рода предшественником католического чистилища. Нет очищения от преступлений для святотатцев, грабивших храмы, убийц-рецидивистов и схожих с ними злодеев: они низвергаются в Тартар. Те из них, кто раскаивается в своих преступлениях, даже отцеубийцы и матереубийцы (или оскорбившие родителей), могут по прошествии года попасть в воды Пирифлегента и притока Стикса Кокита. В водах Ахерусиады они призывают души тех, кого убили, и молят их разрешить выйти на берег. Если пострадавшие от злодеев прощают их, те могут выбраться на землю Аида, если нет — их вновь уносят в Тартар воды страшных потоков, и так продолжается без конца.

Наконец, те, кто прожили жизнь свято, освобождаются из преисподнего царства Аида — их пристанищем становятся горние сферы над землей. Там все прекрасно.