Владимир Петрухин - Загробный мир. Мифы о загробном мире

Дыхание, вызывавшее колебание воздуха, ассоциировалось и с ветром: библейский Дух Божий, что веял над водами в начале творения, назывался «руах», что значит «ветер». И анима и нефеш означали не только одушевленность, но и самую жизнь, ибо с душой жизнь покидала тело. Отсюда соотнесение души с жизненно важными органами и тканями — сердцем и кровью. В Библии синонимичны выражения «от всего сердца» и «от всей души». У гомеровских героев душа отлетает из тела вместе с кровью, сочащейся из смертельной раны. Аристотель признавал, что сердце является средоточием души, хотя не менее распространенным было убеждение, что средоточием души, разума и психических свойств является мозг, о чем свидетельствует, в частности, культ черепов.

Синтезом этих представлений стало учение Филона Александрийского о том, что разум гнездится в голове, мужество — в груди, вожделение — в желудке. Телесная душа гомеровских героев связана с грудью, сердцем, диафрагмой; она исчезает после смерти с уничтожением тела. Псюхе сохраняет целостный облик, но не обладает самостоятельным разумом и памятью — это лишь эйдолон (идол, изображение) человека.

Представления о душе как дыхании и ветре повлияли на сложение европейских мифов о новогодних бурях как о вырывающихся с того света в самые темные ночи года воинствах мертвецов и нечистой силы.

Скандинавы верили, что сам Один — глава богов — со своими загробными дружинами скачет по ненастному небу. В кельтской традиции сохранилось предание о короле Артуре, который преследовал сеющего смерть чудовищного вепря. В новейших легендах даже кровавый гений Наполеона возглавлял эту дикую охоту.

В славянских поверьях вихрь — это воплощение души нечистого мертвеца (самоубийцы), колдуна или вместилище черта, едущего на свадьбу. Завывание ветра в печной трубе — взывание неприкаянной души о поминовении. В русских причитаниях дочь умершей призывает:

В греческих верованиях души умерших представляются вихрем призраков вокруг Гекаты; призрак Ахилла под Троей также появляется в сопровождении вихря.

Представления о душе в архаических верованиях связаны с наблюдениями за психической деятельностью человека. Особо значимым считалось состояние сна: сновидения свидетельствовали о существовании потусторонней реальности. Считалось, что душа человека способна покидать тело во время сна или транса, в который впадал шаман во время камлания, и видеть далекие страны, в том числе тот свет.

Душа главы скандинавского пантеона Одина могла принимать разные телесные формы: пока тело его лежало бездыханным, дух в облике разных животных странствовал по всем мирам, оказываясь то орлом в небесах, то змеем в преисподней. Да и слуги Одина: вороны Хугин и Мунин и волки Гери и Фреки — были не чем иным, как воплощениями его духа и мысли, которые носились по всему свету, принося богу известия из всех миров. Недаром героические потомки Одина — Вёльсунги — не только носили «волчье» имя, но и сами превращались в волков, как берсерки, наделенные медвежьим и волчьим яростным духом. Один из таких героев, Бёдвар Бьярки по прозвищу Медведь, мог лежать недвижим в своей палатке во время боя. За него сражался огромный медведь, его дух-двойник фюльгья.

В «Книге о взятии земли» — заселении Исландии — рассказывается, как два поселенца поспорили о границах своих владений. После этого соседи видели, как медведь сражался в этих владениях с быком, а наутро два соперника выглядели измученными, как выглядит шаман после борьбы с духами, которую он ведет находясь в состоянии транса.

Итак, оборотничество было уделом не только богов, берсерков и ведьм, и странствовать по разным мирам мог дух не одного Одина. В исландской «Саге о людях из Ватнсдаля» три саамских шамана обещают герою отправиться из Норвегии в Исландию и найти там потерянное им изображение бога Фрейра. Для этого их надо на три дня запереть в хижине и не поминать их имен. Саамы действительно попали в Исландию, не покидая Норвегии, и впоследствии подробно рассказали нанявшему их герою, что они там видели.

Саамы, как и другие северные соседи скандинавов, финны и биармы, славились колдовскими и шаманскими способностями. В Скандинавии это было занятие ведьм. Недаром Белое море называлось в сагах Гандвик — Колдовской залив. Сам Один в «Речах Высокого» говорил, что знает заклинание, которое не позволяет ведьмам, оставившим свое тело, вернуть себе прежнее обличье.