Владимир Петрухин - Загробный мир. Мифы о загробном мире

Веселящиеся во время календарного праздника смерть и покойники — характерная черта народной культуры, восходящая к родоплеменной архаике, ведь для рода смерть была лишь обновлением — заменой стариков предков на молодых потомков. Недаром ряженые разыгрывали шутливые интермедии с мотивами смерти и чудесного воскресения покойника. Центральным персонажем таких представлений была «коза» — ряженый в вывороченную мехом наружу шубу с рогами. Коза должна была обеспечить плодородие («где коза ходит, там жито родит» — пели ряженые), смерть и воскресение козы воплощали смену календарных циклов — воскресение природы.

Здесь нельзя не вспомнить о происхождении древнегреческой драмы, прежде всего трагедии (дословный перевод этого термина — «песнь козлов» или «песнь о козлах»). Она восходит к оргиастическим мистериям в честь Диониса-Вакха дионисиям, или вакханалиям, персонажами которых были козлоногие сатиры, а главным героем — воскресающий бог Дионис в обличие козла, растерзанного и съеденного на причастной трапезе противниками олимпийских богов титанами. Формально этот козел напоминает жертвенного агнца — младенца в христианской мистерии причастия телу Господню, но библейская традиция отделяет агнцев от козлищ: козел отпущения, воспринявший грехи общины, предназначался Азазелю, главе падших ангелов, обитателю ада.

Дионисии, вакханалии и прочие античные — языческие — мистерии воспринимались христианством как бесовские игрища и проклинались на Вселенских соборах. Фольклорное ряжение, ритуальное пьянство и прочие действа церковь считала продолжением языческих дионисий. Черт сопровождал и славянских ряженых с козой.

В славянских верованиях, как и в верованиях других народов Европы начиная с античной эпохи, святки — время солнцеворота с зимы на лето. Это самые темные и опасные дни в году, когда открыты ворота преисподней, откуда вырываются на свет божий мертвецы и нечистая сила. Что заставляло людей не укрываться от демонов, а, напротив, имитировать ряжением их приход, зазывать на ужин мертвецов, пусть даже и в виде предков, Мороза и т. п.?

В важные календарные периоды люди стремились заручиться поддержкой предков — агентов в потустороннем мире, понимавших нужды и язык живых людей. Образы покойников, «дедов» и самой смерти среди ряженых понятны, но что заставляло людей рядиться зверями? Давнее тотемическое прошлое, когда родовая группа верила в родство с теми или иными представителями животного мира и те считались первопредками?

Действительно, тотемические мифы многое объясняют в происхождении сюжетов жертвенной причастной трапезы. У папуасов есть рассказ о юноше, рожденном тотемом-свиньей и воспитанном людьми в деревне.

Однажды на охоте люди убили диких свиней — родичей юноши, и тот, собрав кости родичей, ушел от людей в горы, где воскресил животных. Люди же, захватив пленных, собрались устроить каннибальскую церемонию. Тогда юноша предложил обменять пленных на диких свиней: так был установлен обычай ритуального поедания тотемного животного и одновременно исчерпан конфликт, возникший между человеческими коллективами.

Сходный миф, повествующий о прекращении практики человеческих жертвоприношений, есть в Библии. Когда праотец Авраам, повинуясь воле Господней, собрался принести в жертву сына Исаака, смилостивившийся Господь послал ангела, указавшего Аврааму на овна, запутавшегося рогами в кустарнике.

Вспомним также историю прекращения убийства стариков в славянской традиции, но там жизнь жертвы спасла мудрость предка, а не замена на жертвенное животное.

Не только жертва служила средством обмена с миром сверхъестественного. Из потустороннего мира добывались или приходили супруги (вспомним миф про Орфея). Тотемические первопредки являлись к женщинам в человеческом, а не животном облике. Иногда первопредок-дема (как считали папуасы) уводил жену в свой потусторонний мир, а сам оказывал благодеяния ее сородичам — людям, снабжая их пищей. Часто такие чудесные супруги имели облик змеи, что напоминает о библейском змее-обольстителе. Пока первопредки жили как люди и среди людей, их брак считался нормальным, но если дема уводил супругу в горы, в мир «природы», то возникал конфликт. Если люди убивали змею-дема, тот в ответ налагал на них тотемические запреты, заставляя соблюдать ритуалы.

В евразийской традиции тотемическим супругом чаще всего оказывался медведь. Недавно в одном из ярославских курганов X века археологи нашли могилу двух женщин. Рядом с одной из них, девочкой 11–13 лет, были обнаружены остатки настоящей медвежьей лапы, на палец которой был надет серебряный перстень с сердоликовой вставкой. Эта уникальная находка позволила исследователям предположить, что перед нами древнейшее свидетельство «медвежьей свадьбы», широко распространенного мифологического сюжета о женитьбе медведя на девушке из человеческого рода.