Ирина Рудычева - 100 знаменитых художников XIX-XX вв.

После кончины жены Милле, ища утешения у старых друзей, перебрался из Парижа в Шербур. Пребывание там было непродолжительным, но именно здесь он встретил свою вторую любовь, Катрин Лемер. Родственники Милле упорно игнорировали ее, сам же художник нашел возможность узаконить отношения с ней лишь в 1853 г.

Действительный расцвет в творчестве живописца наступил только после революции 1848 г. Под ее влиянием Милле предпринял попытку аллегорического решения художественного образа. На конкурсе, объявленном временным революционным правительством, он выставил две пастели, изображающие «Революцию» и «Свободу». Однако полностью отойти от академического шаблона и развить свою мысль в них он еще не сумел. До этого, в 1847 г. он уже работал над картиной «Веятель», которая, к сожалению, не сохранилась. Судя по статье Теофиля Готье (1848 г.), эта работа знаменовала новый период в творчестве художника. Он не интересовался политикой, но тем не менее не был оторван от прогрессивной художественной общественности, дружил с Теодором Руссо, Оноре Домье и другими живописцами. Но никогда не следовал за ними, а шел своим, раз и навсегда избранным путем.

В конце 40–50 гг. в полотнах Милле утверждается образ крестьянина-труженика как полноправного героя в живописи.

И, хотя художник отрицал связь своего творчества с борьбой за социальный прогресс, а в 60–70 гг. даже оказался в оппозиции к революции, оно способствовало развитию реалистического и демократического искусства Франции. Основной темой всех его произведений в это время стала жизнь крестьянства. Лучшим из них считается картина «Сборщицы колосьев» (1857 г.). Эта работа была выставлена в Салоне 1857 г. На ней Милле изобразил трех крестьянок, собирающих случайно упавшие колосья. Их фигуры вынесены на первый план, но лиц не видно. Картина ничем не напоминает привычный сельский пейзаж. Нет праздных пастушек, фавнов, есть бедные крестьянки, изнуренные тяжелой работой. Однако критика восприняла это произведение крайне недоброжелательно: «Сущие вороньи пугала торчат на поле. По-видимому, господин Милле считает, что такой скверной мазней и надо изображать бедность. Уродство тут ничего не выражает, грубость ни с чем не контрастирует». Критикам правдивый показ крестьянского труда представлялся уж очень непривычным и неэстетичным. Между тем в этой картине реализовалось стремление Милле «писать так, чтобы заставить обычное, повседневное служить выражению великого». Сам он, родившийся и выросший в крестьянской семье, видел в работе смысл жизни. Он постоянно говорил: «Моя программа – это труд». И во всех своих произведениях показывал различные занятия крестьян, их тяжелую борьбу за существование. В лучших его картинах – «Сеятель» (1850 г.), «Стрижка овец» (1852 г.), «Прививка дерева» (1855 г.) и других герои прядут шерсть, сбивают масло, пашут землю. Они задумчивы и грустны. Милле писал: «…Мне никогда не представлялась радостная сторона жизни; я не знаю, где она, я ее никогда не видел».

Особенно сильное впечатление вызвала его картина «Человек с мотыгой» (1863 г.), изображавшая изнуренного трудом, полного отчаяния нищего земледельца. Предыстория этого произведения такова: Милле шел по сельской дороге и увидел крестьянина в поле, который грустно смотрел на него, опершись на мотыгу. Художника настолько поразили его поза, взгляд, что он тут же сделал наброски, из которых впоследствии родилось полотно. Но Милле даже не ожидал, какой эффект произведет эта картина. Ее… испугались! На фоне событий, разворачивающихся в этот период во Франции, она казалась почти угрозой. Впрочем, для страны, перенесшей три революции, реакция была вполне естественной. Некоторые критики даже называли художника «опасным», ведь он рассказывал о жизни простых людей, показывал нищету и не скрывал ее уродства. Сам же Милле об этой картине отзывался так: «То, что говорят о моем «Человеке с мотыгой», мне кажется очень странным… Значит, нельзя высказывать мысли, которые приходят в голову при виде человека, обреченного зарабатывать на жизнь в поте лица своего. Некоторые из критиков говорят мне, что я не признаю прелести деревни. Я нахожу в ней больше, чем прелесть: нескончаемое великолепие… я вижу ореолы одуванчиков и солнце в своей славе в облаках над землей.

Но я вижу также в долине пашущих лошадей и пар, который идет от них, а дальше, среди скал, человека, вздохи которого слышны с самого утра и который старается выпрямиться на минуту, чтобы передохнуть. Драма развивается среди великолепия. Не я выдумал выражение «крик земли», оно существует давно».