Дмитрий Ершов - Хунхузы. Необъявленная война. Этнический бандитизм на Дальнем Востоке

История «хунхузиады» изобилует яркими драматическими эпизодами, о некоторых из них рассказано в этой книге. Двадцать очерков, объединенных общей темой, охватывают период с 1860-х до начала 1930-х гг.

В последних числах ноября 1897 г. жители поселка Медвежье, лежащего близ станции Вяземская Уссурийской железной дороги, были охвачены паникой. Все местное население, состоявшее из путейцев и немногочисленных казаков-переселенцев, пришло в лихорадочное движение. Женщины вязали в узлы небогатое добро. Мужики извлекали на свет божий давно забытое оружие. Что же встревожило жителей «медвежьего угла», затерянных в дебрях уссурийской тайги и привыкших изо дня в день топить скуку однообразного существования в стакане сорокоградусной? Ответом было одно слово, поминутно слышавшееся в разных концах поселка: «хунхузы». Хунхузы! Страшные китайские разбойники, ненасытные грабители и безжалостные убийцы, покинули свои традиционные «угодья» в Южном Приморье и, разгромив разъезд Гедике, движутся в направлении Вяземской. Жителям беззащитного поселка было от чего прийти в ужас.

Мучительное ожидание беды продолжалось пару дней, пока телеграф не принес утешительную новость. «Разбойничья орда» оказалась артелью китайских железнодорожных рабочих, покинувших свой табор для расправы с мошенником-подрядчиком. Несмотря на благополучное разрешение, инцидент с мнимыми хунхузами оставил в памяти жителей глубокий след. Иначе и быть не могло: к концу XIX в. хунхузы стали частью тяжелой реальности, в которой приходилось жить всем насельникам русского Дальнего Востока и сопредельной Маньчжурии, независимо от национальности, подданства и уровня достатка…

За последние сто с лишним лет в отечественной литературе, художественной и научной, хунхузам уделялось немалое внимание. Так или иначе, этой темы касались Н.М. Пржевальский иН.Г. Гарин (Михайловский), A.A. Фадеев и К.С. Бадигин. Даже в современной России о хунхузах знает каждый, кому хотя бы раз доводилось обращаться к увлекательным книгам В.К. Арсеньева. Так кто же такие хунхузы?

Слово «хунхуз» представляет собой искаженное китайское хун хуцзы и в буквальном переводе на русский означает «красная борода» или «краснобородый». Под «красным» в данном случае подразумевается цвет рыжих человеческих волос. С первых лет своего знакомства с китайскими разбойниками русские не переставали удивляться необычности этого прозвища. Действительно, трудно представить себе что-либо менее соответствующее облику китайца, чем рыжая борода. Писатель И.П. Ювачев, бывший свидетелем операции против хунхузов на реке Уссури в 1896 г., с удивлением замечал: «Это название имело бы понятный смысл на Кавказе, где некоторые разбойничьи племена красят свои бороды в красный цвет. Они тоже в своем роде хунхузы для станиц кавказских казаков».

Происхождение столь причудливого названия объясняют по-разному. Одни историки считают, что некогда китайские разбойники, отправляясь «на дело», прицепляли к подбородку фальшивые бороды из пакли или волоса, выкрашенного в красный цвет. Маскируя внешность разбойника, такая борода одновременно помогала напугать жертву. Прообразом этого бандитского «аксессуара» были фальшивые бороды, использовавшиеся в представлениях традиционного китайского театра. По другой версии, хунхузы обязаны своим прозвищем… иностранцам, и прежде всего русским. Вот как объясняет сей казус очеркист Гавриил Муров, в 1901 г. объехавший тихоокеанские окраины Руси и описавший свои странствия в книге «Люди и нравы Дальнего Востока»: «У китайцев не могло быть этого внешнего признака. У соседних с Китаем народов монгольской расы — тоже. Исключение составляют только наши русские, разные искатели приключений и легкой наживы, да английские авантюристы (те и другие — со светло-русыми и рыжими бородами), в течение многих десятков лет свирепствовавшие на обширной границе Китая, отнимая у него область за областью и уничтожая сотни сынов его. В течение этих лет выражение «красная борода» в приложении к «лихому» иноземцу становится общеупотребительным, а затем начинает применяться китайцами не к одним иноземным, но и к своим, китайским разбойникам».

Действительно, слово «хунхузы» было распространено преимущественно в северо-восточных районах Китая и на прилегающих территориях России и Кореи, то есть именно там, где китайцы чаще всего могли столкнуться с русскими «лихими людьми». В качестве наиболее раннего примера такой «лихости» можно привести походы казачьих ватаг под водительством Ерофея Хабарова и Онуфрия Степанова, прошедших по Амуру в середине XVII в. В обращении с местным населением казаки отличались от испанских конкистадоров разве что особой бесшабашностью и полным отсутствием религиозного фанатизма.