Сборник статей - Гении эпохи Возрождения

Несколько месяцев назад мы размышляли перед его знаменитой «Тайной вечерей», изумляясь ее перспективе и сожалея о том, что Маэстро, изобретатель от Бога, не ограничил себя рамками живописи своей эпохи, поскольку фреска постоянно разрушается. А кроме того, бомба весом в две тонны, сброшенная союзниками во время Второй мировой войны и взорвавшая церковь, где находится фреска, причинила ей вред, несмотря на то что ее закрывало большое количество мешков с землей.

Наряду с величием фигуры самого Леонардо существует и его собственный «гигантизм», разрушивший многие из его творений, ибо он работал с материалами, красками и техниками, которые еще не применялись в его время.

Сочетая в себе качества ученого и ясновидящего, в старости Леонардо сделал странный рисунок – «Конец мира», который тогда не был понят. Сегодня он приводит нас в ужас: это очертания огромного гриба, вырастающего из взорванного города.

Удивляющий, любимый и ненавидимый многими сильными мира сего, приняв от короля Франции Франциска I предложенную помощь и защиту, он покинул Италию и уехал во Францию в 1516 году. Это был уже старик с благородной осанкой, сотрясаемый внутренними бурями и яростно работавший до самого конца. Его автопортрет этого периода поражает: человек, сделавший шаг к сверхчеловеку, полубог, почти постоянно живший в ином измерении. Леонардо оставил свое физическое тело 2 мая 1519 года в Клу, местечке близ замка Амбуаз на Луаре. Он был похоронен в аббатстве Сан-Флорентий, однако останки его исчезли во время религиозных войн XVI века, когда его склеп был разграблен, а кости выброшены извечными фанатиками.

Но его работы, его титанический дух продолжают потрясать мир – наш мир, загрязненный и не умеющий создавать гармоничные машины, которые не отравляют природу… Такие, как те, о которых мечтал Леонардо.

Его называли божественным. Хвалили и почитали. К его мнению прислушивались папы. А он, скромный художник Рафаэль Санти, хотел в этой жизни лишь одного – верно служить своей кистью и доброй душой Прекрасному, Живописи, Богу.

В 1508 году в Ватикане появился красивый молодой человек. Ему всего 25, но он уже известный художник. И его пригласил сам Папа. Да, Юлий II заказал ему росписи некоторых своих покоев, вняв совету любимого архитектора Донато Браманте, родственника Рафаэля. Браманте заверил Папу, что тот о своем решении не пожалеет.

Рафаэль родился в Урбино – ночью, в страстную пятницу 1483 года. Он очень рано потерял мать. И первые серьезные шаги сына по жизненному пути направлял отец – Джованни, тоже, кстати, художник. Он дал Рафаэлю и первые уроки живописи, а потом устроил учеником к мастеру кисти из Перуджи – Пьетро ди Кристофоро Ваннуччи по прозвищу Перуджино.

Сразу опытный глаз мастера заметит в мальчике из Урбино темперамент и силу, скрытые ото всех вокруг за крайне обаятельной внешностью. Но кроме них, кроме поистине вулканической трудоспособности он заметит еще кое-что. Любовь. Трогательную, нежную, чистую любовь к природе, к жизни. К искусству.

Юноша внимательно изучает, размышляет, сравнивает, копирует, учится. Но занятия не отгораживают его от жизни. Никогда в нем не было замкнутости, свойственной многим художникам, погруженным в свою любимую стихию. То было большой редкостью. Во многом это определило его дальнейшую судьбу.

Взлет его стремителен. Он как будто сразу нашел свою песнь. Семнадцатилетний юноша один за другим создает образы Богоматери: «Мадонна Конестабиле», «Мадонна в зелени», «Мадонна дель Грандука», «Мадонна со щегленком»…

Пройдет всего несколько лет, и он станет знаменит.

Под руководством Пинтуриккио 20-летний Рафаэль выполняет эскизы и картоны для огромных фресок папской библиотеки в Сиене, учится стилю флорентийских мастеров живописи, постигает загадочную природу полотен Леонардо, творит в Перудже. Но нет ничего прекраснее Мадонн, написанных его юной рукой. Нежные, глубокие, светлые, они – само совершенство. Наконец его позовут в Рим.

Среди толпы придворных, святейших кардиналов, блистательных вельмож и их прекрасных дам в нарядах, усыпанных драгоценными камнями, стройная фигура этого юноши с открытыми и приятными чертами лица смотрится странно. Одет он скромно, во все черное. Даже бархатный берет – черный. Только тонкая золотая цепочка украшает грудь. Пройдет всего пять лет, и он станет главой Римской школы живописи. Его фрески составят славу Ватикана, увековечат имя папы Юлия II, станут образцом для целых поколений живописцев всего мира. Но это все в будущем.