В. Авдеев - Расовый смысл русской идеи. Выпуск 2

Как видим, погром стал стихийной фермой самозащиты русского народа от экономического и духовного порабощения.

Опасаясь, что пламя народного гнева может легко перекинуться с еврейских ростовщиков-лихоимцев на семью Святополка-Михаила, других приближенных умершего князя и монастыри, киевские бояре снова стали умолять Владимира принять великокняжеский престол. Мономах на этот раз согласился, и по его приезде восстание окончилось само собой. Новый великий князь законодательно ограничил максимальную величину ростовщического процента – основное в тот момент орудие евреев по ограблению и порабощению киевлян. Однако Мономах отлично понимал, эта мера лишь снимает остроту еврейской проблемы, но не решает ее в принципе. Чувствуя на себе ответственность за будущее Руси и ее народа, Мономах решил преодолеть проблему раз и навсегда. Поскольку представители народа-паразита обитали уже не только в столице, но к этому времени поселились в других княжествах, Мономах созвал всех князей на общерусский съезд. «Когда же князи съехались на совет у Выдобыча, по долгом рассуждении установили закон таков: «Ныне из всея Руския земли всех жидов со всем их имением выслать и впредь не впусчать; а если тайно войдут, вольно их грабить и убивать». И послали по всем градам о том грамоты, по которым везде их немедленно выслали, во многих городах и на путях своевольные побили и разграбили. С сего времени жидов в Руси нет, и когда который приедет, народ грабит и убивает» [17].

Как видим, совместные действия народа и князей спасли нашу Родину в начале ХП века от страшной еврейской опасности и кардинально разрешили сложнейшую национальную проблему. Очевидно, что именно забвение этого мудрейшего закона обусловило многие бедствия, пережитые русским народом в XX столетии.

Анализ бесценного опыта разрешения национальных проблем нашими великими предками завершим рассмотрением законодательной деятельности на этом поприще еще одного выдающегося государственного деятеля русской истории. Речь идет о великом князе Ярославе Мудром, активно защищавшем Русь от внешних врагов и внесшем значительный вклад в развитие нашей культуры. Историки и юристы знают его как составителя «Русской Правды» – первого дошедшего до нас письменного сборника русских законов. Однако мало кому ведомо об усилиях этого поистине мудрого князя в великом и благородном деле охранения чистоты крови собственного народа. Именно Ярослав принял церковный устав, параграф семнадцатый которого гласил: «Аще ли жидовин или бесерменин будеть с рускою или иноязычник, на иноязычницех митрополиту 50 гривен, а руску пояти в дом церковный» [18].

Для адекватной оценки тяжести этого преступления необходимо отметить, что смертная казнь в стране «Русской Правдой» была заменена денежными штрафами. В связи с этим весьма показательно сравнить наказание за нарушение чистоты русской крови, установленное Ярославом Мудрым, со штрафами за убийство, определенные им же. За убийство свободного человека «Русская Правда» устанавливает весьма высокий штраф в 40 гривен. Жизнь ближайших княжеских приближенных оценивается ею максимально высоко – 80 гривен. За убийство княжеского старосты, раба-кормильца или дядьки-воспитателя надо было заплатить 12 гривен, а жизнь смерда или холопа стоила по тогдашним законам всего 5 гривен. Не будет лишним отметить, что кровосмесительную связь с сестрой, попирающую основополагающие устои человеческого общества, все тот же церковный устав Ярослава оценивал ровно в 40 гривен. Инородец должен был заплатить огромный денежный штраф, а отдавшаяся ему русская заточалась в монастырь.

Мы видим, что совокупление русской женщины с евреем, мусульманином или другим инородцем в глазах поистине мудрого князя и всего русского общества той поры было преступлением гораздо более опасным, чем убийство свободного человека или страшного греха кровосмешения. Уже одна возможность появления смешанного потомства и нарушения чистоты крови русского народа теми мудрыми законами считалась эквивалентной стоимости жизней десяти рабов.

В связи с менее тяжелыми последствиями параграф пятьдесят первый церковного устава Ярослава устанавливал более легкое наказание для мужчин за это же преступление: «Аще кто с бесерменкою или с жидовъкою блуд сотворит, а не лишится, от церкви да отлучиться и от християн, и митрополиту 12 гривен» [19]. Тот русский, кто сблудил с мусульманкой или еврейкой и продолжал жить с ней, карался штрафом, по величине приравненным к штрафу за убийство княжеского старосты, и отлучался от православной церкви и от христиан, т. е. от всего окружающего его русского общества.