В. Авдеев - Расовый смысл русской идеи. Выпуск 2

Таким образом, увеличение наследственных заболеваний является как бы платой за выживание в чужой среде обитания. Хорошо понимая это, евреи, например, вынуждены на протяжении тысячелетий, живя в чужой стране, отдавать в жены своих девушек за аборигенов для оздоровления крови (известно, что ребенок, родившийся от матери-еврейки, считается евреем). Такой механизм работает, как клапан, периодически освобождая организм народа от патологических генов и вводя в него более стойкие гены аборигенов. Но если бы это было только так, то в конце концов произошла бы ассимиляция народа. Чтобы такое не случилось, последующие браки совершаются только в своей среде. Затем вышеописанный процесс периодически повторяется, клапан работает постоянно, то открываясь, то закрываясь. Это и сохраняет народ. Аналогичная история происходит в чужых странах и с русскими, и с немцами, и с другими этносами. Такой механизм выживания малого народа в чужой среде обитания позволяет ему не только сохранить себя, но и преуспеть в социальном и политическом плане.

Чтобы избежать болезней, характерных для замкнутых сообществ, приходится временно снимать запрет на замкнутость. Царские и королевские дворы на протяжении столетий вступали в межнациональные браки в военных, политических и экономических целях. Но именно это оздоровляло династию.

Можно сказать, что метисы появляются в силу экстремальных, вынужденных причин: экономическая зависимость партнера, временное пребывание одного партнера на территории другого, военные конфликты, революции, интернациональная политика государства и т. д. Тогда пробиваются иммунные национальные барьеры и рождаются дети с различными наборами генов – полукровки. Причем в смешанные браки, как правило, вступают люди с неординарными, неуравновешенными характерами.

Метисы всегда находятся в раздирающих личность духовных противоречиях, колеблясь от в любви к ненависти по отношению к двум породившим его народам. Они очень чувствительны к социальным потрясениям, которые вызревают в коренном народе, быстро их улавливает и нередко оказываются на волне этой борьбы. Но отразить сущность возникающих в обществе противоречий не могут и порой приводят общество к трагическим результатам. Лишь с течением времени, по мере выбывания чужеродных генов в последующих поколениях, наступает гармония и родовая привязанность к определенному народу.

Метисация, как и космополитизм и интернационализм, для любого народа – это своего рода иммунодепрессант, который вводится в организм человека для того, чтобы прижились в нем чужеродные паразитические клетки.

Завершить статью мне хотелось бы еще одним личным переживанием.

Однажды в больнице мне довелось познакомиться с потомком еврея-революционера Красина, по имени которого был назван один из первых в советской России ледоколов. С его внуком у нас установились довольно доверительные отношения, какие часто возникают у соседей по больничной палате. Мы знали, что недели через две расстанемся и, может быть, никогда не встретимся. Поэтому наши беседы были откровенны.

В то великое «застойное» время наша страна находилась в рассвете своих сил, шло колоссальное жилищное строительство, открывались новые и новые детские сады, ясли, повсюду можно было видеть молодых жизнерадостных, спокойных, уверенных в себе матерей с малышами в колясках, а пенсионеров с обеспеченной старостью, забивающих козла в дворовых скверах и парках. Рождаемость росла из года в год, смертность снижалась и средняя продолжительность жизни у мужчин достигала семидесяти лет (в то время как за годы «перестройки» она снизилась до пятидесяти). Всех нас воспитывали в духе интернационализма и дружбы между народами. И каково же было мое удивление, когда от потомка революционера Красина я услышал слова ненависти к советскому строю, к русским. Но еще больше меня поразила его ненависть к евреям-полукровкам. «От этих полукровок, – говорил он, – не знаешь, чего ждать. Уж лучше иметь дело с русскими. По крайней мере тут всё ясно».

Человек, предки которого проживали в России уже двести или триста лет, казалось, должен быть благодарен народу, приютившему его род. Я не мог понять причины этой странной ненависти. И только через много лет, когда внуки и правнуки большевиков своими руками начали крушить великую страну, когда ненависть к ней и к русским выплеснулась на экраны телевизоров и страницы газет, я осознал истоки этой злобы – злобы чужаков к коренной нации, ее традициям и величию ее истории. Их генетика сформирована в иных ареалах и не может принять русского образа жизни и мыслей. Утратив гармонию с ландшафтом, они из поколения в поколения накапливали патологическую злобу ко всему окружающему и к самим себе – как бы смирившимся с «тюрьмой народов», «тоталитарным режимом». Это был не только психологический надрыв, но и биологический, сконцентрировавший в себе наследственные болезни оторванных от местной почвы чужаков.