В. Авдеев: Расовый смысл русской идеи. Выпуск 2

С нашей точки зрения, не только арабский и израильский экстремизм приобретает явно расовую окраску. Очень скоро на авансцену мировой политики выйдет африканский расизм, который уже подготовил себе пропагандистский плацдарм. Появился целый слой афро-теоретиков с профессорскими званиями, «разоблачающий» культуру белого человека и выдающий за эталон образ жизни черной расы. Книга «Афроцентристская критика европейской культуры и европейского поведения» некоего Молефи Асанте снабжена эпиграфом: «Все африканцы должны помнить: самое главное – это раса». Примерно как на нашей самостийной Украине, в Африке переписывается история (мол, греков научили мудрости черные) и переоценивается культура (Бетховен, Шекспир и все прочие сбрасываются с парохода африканской современности). В ЮАР на конференции по борьбе с расизмом, состоявшейся за три дня до терактов в Нью-Йорке и Вашингтоне, была принята резолюция с требованием от белого человека компенсации за колониализм. И это очень похоже на требование компенсаций «репрессированным народам», которое выдвигается в течение последнего десятилетия по отношению к русским.

Черные ставят себе на службу мировые религии и целые государства. В США действует шайка выходцев из Африки под руководством Луиса Фаррахана под названием «Исламская нация». Американская «политкорректность» наполнила кинематограф образами «хороших негров». На Филиппинах появился даже свой собственный божок «черный Христос». В Мозамбике при попустительстве государства громят хозяйства белых фермеров. C Ямайки в Америку нахлынула дикая религия растафарианство – имитирующий православие культ негра-«христа».

Сторонники black culture и мультикультурализма грозят захватом огромных геополитических пространств. Фаррахан твердит: «Бог не хочет, чтобы мы жили с белыми». Но планирует не негритянский исход, а войну против белых. И здесь прослеживаются единые корни будущей тирании и геноцида, уже сегодня соединяющие бандитов и правозащитников. Они угрожают национальной безопасности повсюду – в Америке, в Европе, в России.

Нет, нам грозит не война цивилизаций, а война рас. И мы должны предотвратить ее, осознав угрозу и подготовив такой отпор, который прежде всего отбил бы охоту у других народов поживиться за счет русских. Именно поэтому мы видим особый смысл в разработке русской расовой доктрины, в ее утверждении как составной части концепции национальной безопасности России.

Русские также должны вспомнить, что для них означает раса – не только экстерьер, но также и «душа расы», продлившаяся в бесконечной цепи русских поколений, хранящих нашу традицию, историческое наследие, «лица необщее выражение», по которому другие народы будут распознавать русский характер, русскую душу, русскую волю и русскую власть.

Господа, тема становится популярной! В Государственной Думе Российской Федерации продается книга Гобино…

Редколлегия нашей книжной серии «Библиотека расовой мысли», а также редакторы данного сборника работ считают своим долгом подчеркнуть, что всякие подозрения нас в пропаганде расизма не имеют под собой совершенно никакой почвы и являются свидетельством крайнего невежества некоторых читателей. Напоминаем, что термин «раса» был введен в употребление в 1684 году французским этнографом и путешественником Франсуа Бернье, а термин «расизм» впервые появился в 1932 году во французском словаре Ларусса. «Раса – это единая группа людей, отличающаяся от других групп особым, присущим ей сочетанием физических признаков и психических свойств и всегда воспроизводит только себе подобных» (Ганс Ф. К. Гюнтер). Термин же «расизм» означает «систему взглядов, которая утверждает превосходство одной расовой группы над другой» (Ларусс).

Те, кто проводит знак равенства между расологией – наукой, изучающей человеческие расы, и расизмом невольно уподобляются субъектам, предлагающим судить рекламного агента фирмы, выпускающей кухонные ножи, за призывы к применению холодного оружия.

Многочисленные отзывы читателей, поступившие в адрес редакции на первое издание тома «Расовый смысл русской идеи», показали, что «первый блин не был комом», следуя пессимистическим прогнозам известной русской поговорки. Не прошло оно незамеченным и в среде научной общественности, включая профессиональных политологов. Поэтому, формируя второе издание, мы сознательно шли по пути завышения требований, предъявляемых к авторам, а также обновили их состав, чтобы оживить наш замысел свежими силами.