В. Авдеев - Расовый смысл русской идеи. Выпуск 2

Всего один пример из жизни русских беженцев.

После кровавых событий февраля 1990-го года часть русских Таджикистана поняла: все, надо уезжать!..

Галина Белгородская – инициатор строительства поселка беженцев «Новосел» в Калужской области была полна оптимизма: «Мы возвращаемся в Россию не иждивенцами… Неужели в России не нужны наши руки и головы?» И она была не одинока. Сотни беженцев из Средней Азии и Кавказа, взявшихся за обустройство своей жизни, – это все люди с высшим и специальным образованием.

И что же беженцы услышали в Калужской области от местных начальников? «Нам нужны скотники и доярки, а не кандидаты наук». Но такие заявления – это всего лишь «семечки». Кто в нашей жизни, может что-либо построить, миновав высокие начальственные кабинеты?

Не миновали «кабинетов» и беженцы «Новосела». Ясно, что своими просьбами и посещениями они ужасно мешали чиновникам «исполнять государственную службу»… Ведь это же надо ездить и принимать решения… Ясно, что у калужских чиновников все это вызывает огромное неудовольствие. В самом кратком виде отношение чиновничества к «русским беженцам» выразил бывший руководитель Калужской миграционной службы С. Астахов: «Пригнать бы сюда бульдозеры и стереть вас с лица земли к…»

Описывать мытарства и мучения беженцев в «Новоселе» – это смысла нет. Об этом написаны десятки статей. А толку?..

Точную характеристику «боли» русских беженцев выразила реплика русской женщины. Она как раз из тех, что остались жить «там», а в Калугу приезжала узнать: что, почем – «здесь»? После того, как она побывала в «Новоселе», да познакомилась с горемычной жизнью беженцев, она сквозь слезы промолвила: «Пусть лучше меня душманы зарежут в моей квартире в Душанбе, чем я буду мучаться, как вы…»

Вдумайтесь, уважаемый читатель! Если женщина предпочитает умереть от ножа душмана «там» – это не значит, что ей хочется умирать. Иначе бы не ехала узнавать: «что-почем» – здесь? Нет, если женщина предпочитает умереть «там», то это значит, что наши зверства «здесь» – в России вызывают «боль» не меньше, чем зверства душманов – «там».

Все муки русских беженцев «здесь» в России обусловлены нашими же российскими законами, написанными вполне в духе «общечеловеческих ценностей». Ведь, если нормативные акты Федеральной миграционной службы перевести на конкретный язык ХХ века, то получится вполне четкая формула: «нужно минимизировать миграционные потоки». А как устроить «минимизацию» — это определяется уже моралью чиновников.

Каждый, не только беженцы из Таджикистана, сотни раз сталкивался с их сатанинскими нравами.

Нет ничего удивительного в том, что кто-то из русских Таджикистана предпочитает жить «там» – в холодной квартире и в страхе быть зарезанным, кто-то предпочел судьбу гонимых – «здесь» в России, в муках подобных «Новоселу».

В результате, под видимой привлекательностью понятий «общечеловеческих ценностей» типа: «минимизация миграции», «введение квотирования» — скрываются страдания русских беженцев.

Однако, где корни проблемы русских беженцев конца ХХ века?..

Отстаиваемая коммунистами «советская общность» – это, всего лишь, вариант все той же идеологии «общечеловеков» для разрушению Русского мира. В [1] в цифрах было рассмотрено это разрушение по республикам СССР.

Для наглядности суть разрушения этой «общесоветской» ценностью продемонстрируем на примере двух типичных регионов.

Сначала Казахстан.

Сравним по [2–5, 13] численности народов. 1939 г.: русских было 2,5 млн., казахов – 1,9. 1959 г.: русских – 4 млн., казахов – 2,8. 1979 г.: русских – 6 млн., казахов – 5,3. Как видим, численность Русского мира в Казахстане в ХХ веке была больше, чем самого «титульного народа».

Теперь оценим число рожденных детей: русских и казахов – в эти же годы и к концу ХХ века, диаграмма 9.

До 1960-х русская рождаемость в Казахстане преобладала. С 1960-х соотношение рождаемости резко изменилось. Если русские женщины хотели иметь по 1–2 ребенка, то казашки хотели и рожали по 5–7. В результате, уже в 1970-е годы детей казахов рождалось в 2 раза больше, чем детей русских.

Прошло 20 лет, дети выросли. И к 1990-м годам численность наиболее энергичного возраста 20–30 лет в Казахстане стал определять уже не Русский мир, а мир Востока.