Эрнст Мулдашев - Золотые пластины Харати

— Значит, все же воруют?

— Очень мало воруют.

— Почему мало, а не много воруют?

— Они, религиозные служители, знают, что если будут воровать мало, то в следующей жизни они станут средним классом, как я, а если много — то станут нищими.

— А-а…

— Ламы и свами у нас честные.

— Из разговора с Вами я понял, что для каждого непальца ступы и храмы являются очень важным элементом жизни. Почему?

— Они, особенно ступы, делают людей добрыми, — уверенно ответил работник гостиницы.

— Откуда Вы это знаете?

— Я знаю это. Когда подойдешь к ступе, сразу добрее становишься. Я своих детей туда вожу, чтобы добрыми выросли.

— А каким образом ступа влияет на человека?

— Глаза на ступе есть. Необычные глаза. Они смотрят на тебя и как бы укоряют за все плохое, что ты сделал. От этого взгляда не скрыться никуда. Каждый непалец должен посмотреть в эти глаза.

— А чьи это глаза?

— Человека?

— Нет.

— Зверя?

— Нет.

— Бога?

— Нет.

— Ну, чьи же?

— М…м… Говорят, что это глаза Шангри-ла.

— Шангри-ла это же, вроде, Тибет! Глаза Тибета?!

— Ну, там, говорят, есть страна, где живут Боги.

— Шамбала?

Вы, европейцы, называете ее так.

— А не глаза ли Будды это?

— Будда тоже пришел из Шамбалы. Его оттуда направили, что бы он научил людей строить ступы.

— А какая она, по-вашему, Шамбала?

— Я не знаю… Наверное, это город, где живут Боги.

Я достал все непальские деньги, которые лежали у меня в кармане, и сунул в ящик для чаевых.

Работник гостиницы склонил голову и тихо проговорил:

— Сэнк-ю.

Потом я вышел на улицу, немного побродил по улицам и чуть не заблудился. По пути домой я увидел, как на «Мерседесе» важно проехал жирный будущий нищий.

Возвращаясь в номер гостиницы, я обратил внимание на возбужденные лица ребят.

— Ты знаешь, шеф, оказывается Рафаэль Гаязович в одной общаге жил с королем Непала, — рапортуя, сказал Селиверстов.

— В какой общаге?

— МГУ.

— Когда?

Дело в том, что аспирантуру по биофизике я проходил в МГУ. В общежитии я жил в одной комнате с одним непальцем, который уверял меня, что он наследный принц короля Непала. Этот непалец тоже окончил МГУ и тоже был в аспирантуре. Помню, он говорил мне, что он — второй или третий принц и что жизнь его полна опасностей, так как принцы убивают друг друга, чтобы избавиться от конкурента на престол, — рассказывал Рафаэль Юсупов.

— Так его убили или нет? — спросил Равиль.

— А может, он сам кого убил, — высказал предположение Селиверстов.

— Вот я смотрю на фото графию короля Непала и не могу понять, с ним или не с ним я жил в одной общаге МГУ, — сказал Рафаэль Юсупов, углубившись в воспоминания. — Сколько лет прошло! Да и все непальцы на одно лицо.

— Я точно где-то читал, что один принц убил другого принца Непала. Интересно — кто кого? — заметил Селиверстов.

— Мне тоже это интересно, — добавил Рафаэль Юсупов.

Несколько дней мы потратили на скучные хождения в китайское посольство в Непале за визами на Тибет. Но ответа из Пекина все не было. Миссис Персис — президент туристической фирмы, организовавшей нашу поездку на Тибет, чтобы развеять тревоги пригласила нас к себе домой на ужин. Она по непальским масштабам была состоятельным человеком. Случайно заглянув на кухню, я заметил там солидного размера тазик. Помня, что Селиверстов обладает завидным аппетитом, (он съедает по 100 пельменей за раз), я предложил наложить ему полный тазик риса, обещая, что мой друг справится с поставленной задачей. Всех домочадцев, особенно детей, это привело в дикий восторг.

Сергей Анатольевич принял вызов и установил русский рекорд поедания риса.

— Ну как, вкусным был рис? — спросила миссис Персис.

— Очень, — ответил Селиверстов.

— Вы сыты? — засмеялась она.

— Да, — сказал Селиверстов.

Чувствуя, что престиж России явно пошел наверх, Сергей Анатольевич еще удивил всех, выпив залпом полный стакан жуткого по качеству непальского виски.