Эрнст Мулдашев: В объятиях Шамбалы

Я еще не знал, что Долина Смерти так протрясет сжатым временем каждую мою клеточку и каждую молекулу, что я долгое время после этого буду периодически останавливаться, падать на землю и долго стонать от жуткой боли в области солнечного сплетения. Я также не знал, что именно на этом месте после выхода из Города Богов мы вновь поставим палатку, и я всю ночь буду корчиться от боли, ощущая, что с этой дикой болью из меня выходит накопленная за всю жизнь негативная энергия. Но в эту ночь я, как самое дорогое, буду обнимать свои полевые тетради с рисунками монументов Города Богов.

Я не знал, что все-таки останусь жив и начну писать книгу «В поисках Города Богов», состоящую из нескольких томов. А память, прошедшая испытание сжатым временем Долины Смерти, будет добросовестно снабжать меня информацией не только о каждом шаге в этой экспедиции, но и о каждой мысли, возникшей там.

А тогда, перед походом в Город Богов, я продолжал лежать в палатке с закинутыми за голову руками. Выл тибетский ветер. На душе было спокойно и хорошо. А рядом со мной спали ребята — члены тибетской экспедиции. Сергей Анатольевич Селиверстов мерно посапывал. Он иногда по-детски шевелил губами и видел, наверное, розовые сны — сны на тему оптимизма и романтики, характерные для него.

Равиль Шамилевич Мирхайдаров свернулся калачиком. Одна его рука держала видеокамеру, которую он бережно пристроил у изголовья. Рафаэль Гаязович Юсупов спал, уткнувшись носом в грудь Селиверстова и положив на него свою худую руку. Он и во сне как бы опускал Селиверстова на землю, не давая ему «взлететь» в его романтических порывах.

Руки, закинутые за голову, у меня совсем затекли. Я вытащил их и повернулся на бок. А за палаткой выл тибетский ветер. Я уже не надеялся уснуть, я просто ждал завтрашнего дня — дня, когда мы соберемся, чтобы ступить на землю легендарного Города Богов.

Мой друг Сергей Анатольевич Селиверстов вьючил яка. — Лишь бы была погода, лишь бы была погода, — приговаривал я про себя, помогая приспособить наши рюкзаки на яков, которых мы наняли у местных пастухов, чтобы совершить пешеходное путешествие вглубь тибетских гор в районе священной горы Кайлас.

Нам настоятельно рекомендовали идти с легкими рюкзаками, поскольку путешествие будет проходить на высотах 5000— 6000 метров , а на таких высотах переноска больших тяжестей может сильно замедлить скорость хода. Яки же, как утверждали тибетцы, могут не только легко нести большой груз, но и хорошо проходить каменистые россыпи и даже карабкаться по некрутым скалам.

— Все! Разгружайте яков! Не забудьте, какой рюкзак с каким связывали на спине яка, чтобы поклажа не перетягивала в одну сторону, — сказал проводник Тату. — Завтра мы должны выйти очень рано, с рассветом. Яков будем вьючить еще в темноте. Погонщики подведут сюда яков уже в шесть часов утра.

Я поднял голову и еще раз посмотрел на черные облака, которые окутали район священного Кайласа.

— Эх! — с досадой выговорил я. — Вчера вечером ведь Кайлас открылся, а сегодня его опять затянуло облаками. Неужели не будет погоды, а? Если не будет погоды, то мы ничего не увидим! Ничего! Мы не увидим Города Богов, который должен быть здесь, в районе Кайласа. Тогда вся экспедиция окажется напрасной! Эх!

Обуреваемый такими мыслями, я сел на кочку и стал смотреть в сторону Кайласа. В руках у меня была карта, по которой я мог точно определить месторасположение Кайласа, закрытого облаками. Потом мой взгляд скользнул по сторонам и вдруг, на западе от Кайласа, остановился на необычной горе правильной формы. Я внимательно пригляделся. У меня заколотилось сердце.

— Так это же не гора! Это же пирамида! — вслух сказал я сам себе, привстав от возбуждения.

Я судорожным движением достал фотоаппарат и, максимально выдвинув объектив, несколько раз сфотографировал пирамидальную гору. Потом я полез в экспедиционную сумку, вынул тетрадь и принялся зарисовывать эту треугольную гору, резко выделяющуюся на фоне невысокого пологого хребта.

— Ух ты! Ух ты! — приговаривал я, глупо шевеля губами и вспоминая, что еще в Непале мне раза два или три приходила в голову мысль о том, что легендарный Город Богов должен состоять из очень древних пирамид, расположенных вокруг главной пирамиды — священной горы Кайлас.

Я вспомнил также, что там, в Катманду, когда я бродил среди ступ комплекса Сваямбанат, расположенных вокруг главной ступы, у меня настойчиво клокотала мысль, что комплекс Сваямбанат символизирует комплекс Кайласа. Тогда я тщательно пересчитал все ступы комплекса Сваямбанат — их было 108.