Сьюзан Грубар - Иуда - предатель или жертва?

«Одни говорят, что Христос предан был Иудою за то, что был зол, хотел ниспровергнуть постановления Закона. Эти похваляют, как сказал я, Каина и Иуду и говорят: “за то предал Его, что Он хотел разрушить добрые учения”» (Епифаний Кипрский, 134)/Панарион, Против каиан (3)/. Прочие рассуждения Епифания цитируются и обсуждаются в Главе 4. О каианах см.: Эрман, «Утерянное Евангелие» (Ehrman, The Lost Gospel, 62-65).

Согласно Д. Эллиот, в своем труде «Формикариус» Жан Нидер (XV в.) подробно разбирает различные формы одержимости. Хотя некоторые одержимые люди невинны, одержимость других может быть наказанием за грех. В качестве примера последних Нидер приводит Иуду.

По мнению Динцельбахера, «Ворующий рыбу Иуда практически типизирует сам себя» (Dinzelbacher, 30).

См.: Shachar. Отвратительный в своей непристойности мотив, помещавшийся на дверях и вратах церквей, Judensau изобличал скотство, слепоту, скатологию и обжорство, которые Иуда олицетворял в античности и Средние века. Иудеи, которым их Библия запрещала потреблять в пищу свинину, становятся сосунками свиноматки; похотливые иудеи, с вожделением смотрящие на ее соски, представлены антиподами христиан, поклоняющихся Агнцу Божьему. Согласно Каролине Уолкер Байнам, на заре Нового времени Judensau не просто утверждал, «что евреи не желанны, а даже служил своего рода талисманом, отвращающим их присутствие или возвращение из изгнания» (Caroline Walker Bynum, 14).

И в самом деле, пишет Лютер, когда христиане столь терпимы к порочности евреев, «каким великим святым изменник Иуда предстает в сравнении с нами!» (Luther, 273).

«Ориген (185—255 гг.) утверждает, что кусок хлеба, который Христос обмакнул в вино и подал Иуде, был в действительности освященной Евхаристией»; «Св. Лев Великий (ок. 400-461 гг.) отождествляет кусочек dismissal с гостией» (Halas, 109, 113).

Иуда, замаранный пометом птиц и мух, червями, кровью или собственными фекалиями, возможно, способствовал распространению средневековых поверий о том, что евреи отравляют колодцы: на одной из фресок кисти Пьеро Делла Франческо («Легенда об истинном кресте», 1450-е гг.) повешенного Иуду вытаскивают из колодца. Цветная фотография и диаграмма фресок включены в «Историю итальянского Ренессанса» Харрта и Уилкинса (Harrt, Wilkins: History of Italian Renaissance, 315—316). Пространный обзор средневековых поверий об осквернении евреями гостии дан у Рубина.

Антисемитскую направленность сочинения Абрахама А. Санта- Клары «Judas the Arch-Rogue» исследует Клаук, 18). Следует отметить, что во многих случаях осквернения евхаристии, осуждаемых Санта-Кларой, были повинны христиане, которым было отказано в причащении.

В литературе описание ритуального убийства, восходящее к скатологической иконографии, ассоциируемой с Иудой, мы находим в «Рассказе настоятельницы» из цикла «Кентерберийские рассказы» Чосера (ок. 1400 г.). Монахиня в нем превозносит набожного христианского мальчика, убитого евреями, которые перерезали ему горло (потому что его молитва к Богородице привела их в ярость). Действия евреев, наживающихся ростовщичеством, ненавистным Христу (11. 4—5, с.160), получают дополнительный резонанс, когда они бросают исполосованную жертву в отхожее место:

«Когда мальчик проходил мимо,

Этот проклятый еврей схватил его и крепко стиснул,

Потом перерезал ему горло и сбросил в яму.

Я говорю, что его бросили в уборную,

Когда евреи, наевшиеся до отвала, приходили облегчиться.

О проклятый народ, о новый Ирод!

(11. 570-574, с. 162) [цитируется по кн. Л. Полякова: «История антисемитизма»]

Кровь мальчика, брошенного в яму, служившую отхожим местом для евреев, вопиет о дьявольском злодеянии «дьявольского народа» (11. 581, 576, с. 163). Тем самым рассказ демонстрирует, что «змей сатана, наш первый враг, /… свил осиные гнезда в сердцах евреев (11. 558-559, с. 162). Рассказчица Чосера вспоминает об убийстве мальчика вослед сообщениям о распятии некоего Хьюго Линкольна. Как показывает Крюгер, тексты Средней Англии противопоставляли «тело христианина, подвергшееся нападению, но сохранившееся, и тело иудея, грязное, оскверняющее невинность, справедливо разрушенное» (Krüger, 306).

Навет 1235 г., отмечает Лангмур, обвинял «евреев в Германии… в ритуальном убийстве, но не распятии. Обвинение предъявлялось в ритуальном каннибализме, учиненном на Рождество, а не на христианскую или еврейскую Пасху» (Langmuir, 268). Лангмур пишет: «в каждом случае, когда мы имеем честное свидетельство [о ритуальном убийстве], все выглядит так, будто евреи не при чем, а совершил это кто-то другой» (296). См. также: Felsenstein (38).