Валерий Исаченко: Зодчие Санкт-Петербурга XVIII – XX веков

После грандиозных пожаров 1736–1737 годов «де-факто» и вместе с П.М. Еропкиным сам М.Г. Земцов становится главным архитектором столицы, выступая уже не только как создатель отдельных домов, но и автор целых градостроительных узлов, занимаясь, например, определением застройки Невского проспекта, Миллионной и Морских улиц. Не станем забывать, что в основе целого ряда зданий, признанных теперь памятниками, лежат постройки Земцова. Назову несколько таких адресов: Невский пр., 17 и 18, Садовая ул., 13 и 14, Большая Морская ул., 28, 31, 47 и 53, Английская наб., 10 и 74, Исаакиевская пл., 9. Список далеко не полный – впрочем, великим достижением грядущих градостроительных преобразований, которые неизбежно потребуют реконструкции перечисленных объектов, можно будет считать хотя бы фрагментарное сохранение, музеефикацию этого внушительного пласта городской застройки. На месте одного из зданий РНБ некогда стоял земцовский Итальянский дворец (наб р. Фонтанки, 36), и до сих пор радует взор «Петровский» зал заседаний Сената в здании Двенадцати коллегий – еще одно детище первого русского архитектора. Горожанам и приезжим хорошо известен Аничков дворец на Невском, который с 1741 года проектировал и строил Земцов, а после его кончины завершали другие зодчие.

Состоя с 1737 года в руководстве Комиссии о Санкт-Петербургском строении, М.Г. Земцов работал над генпланом города, совместно с И.К. Коробовым завершил начатый П.М. Еропкиным первый русский архитектурно-строительный кодекс «Должность архитектурной экспедиции», занимался планировкой Казанской и Коломенской частей города, что имело большое значение для дальнейшего формирования этих и других районов. Он мыслил как истинный градостроитель.

Акварели В.Г. Исаченко Церковь Св. Симеона и Анны. 1975 г.

Особая глава творчества зодчего – храмовое строительство. Не всем из его планов, в силу разных причин, было суждено сбыться. Так в 1741 году Земцов выполнил проект каменного собора на Троицкой площади взамен деревянной церкви.

Реализовать его так и не удалось, на территории Казанского собора архитектор успел возвести стройную Казанскую церковь с колокольней, начал сооружение церкви Успения на Мокруше (Князь-Владимирский собор на пр. Добролюбова), Спасо-Преображенского собора, создал алтарную часть Сампсониевского. Его шедевр – очаровательная, проникнутая особым лиризмом церковь Симеония и Анны на улице Белинского (1731–1734 гг.). Строил он и здание Знаменской церкви в Царском Селе (с И.Я. Бланком, находится близ лицея).

Скромный и заботливый по отношению к семье, коллегам и ученикам, не щадивший себя, взваливая на свои плечи все новые обязанности, Земцов ушел из жизни, не успев завершить много из начатого и задуманного. Последние годы зодчий жил в собственном доме, на месте которого ныне возвышается здание Пассажа, а раньше на углу Шпалерной и нынешнего пр. Чернышевского, где до него, кстати, проживал Н. Микетти (ныне здесь стоит церковь Всех Скорбящих). Было бы справедливым установить на этих зданиях памятные доски с именем первого русского архитектора Петербурга.

Михаил Григорьевич Земцов погребен у стен Сампсониевского собора.

П.М. Еропкин

Петр Михайлович Еропкин (1698–1740) – самая трагическая фигура в истории русского зодчества последних трех веков. Он открывает собой долгий ряд художников и зодчих – подвижников, новаторов, преобразователей, просветителей, общественных деятелей. От него начинается отсчет: Баженов и Радищев, Львов и Захаров, многие другие, истинно русские, национальные гении. Его имя почти не звучит в лекциях и на экскурсиях – «ничего не сохранилось», а потому вроде бы и нет повода для разговора… Быть русским художником в России – всегда подвижничество.

Кажется, что судьба Еропкина была предопределена. О нем можно сказать словами Грибоедова – «горе от ума». Он происходил из рода смоленских князей, ведущего начало от Владимира Мономаха. Отец зодчего, боярин Михаил Федорович, был сторонником петровских реформ. Не случайно царь вызвал юного Петра из Москвы в Петербург для учения – с 1716 года он в Дании, Голландии, а затем – Италии (Флоренция и Рим), где «птенец гнезда Петрова» изучал «архитектурные художества и разные науки». В 1723 году Петр Еропкин вернулся в Петербург широкообразованным специалистом, знающим языки, он вез с собой книги – основу своей будущей богатой библиотеки. Вернулся Еропкин со страстным желанием служить Отечеству, на деле применить полученные энциклопедические знания. За его плечами была теоретическая и практическая школа – Еропкин был первым русским зодчим-профессионалом нового времени. Его служебная карьера была стремительной. Он много работал, в Москве, пригородах Петербурга – Екатерингофе, Стрельне, Петергофе, до этого пройдя «экзаменацию» у К.Б. Растрелли и Д. Трезини. После второй «экзаменации» в 1725 году он первым из русских получил звание архитектора, а через два года сам экзаменовал Ивана Коробова, в будущем творца Адмиралтейства. В эти годы зародилась дружба и творческие связи с М.Г. Земцовым и другими зодчими того времени.