Амри Шихсаидов - Дагестанские святыни. Книга первая

С середины ХII в. здесь стали назначать на эту должность местных шейхов, хотя нередко и с «согласия» Багдада. Известны имена некоторых имамов соборной мечети. В конце XI в. имамом был здесь приезжий богослов Абу-л-Хасан ал-Басри. Вплоть до установления власти Сельджуков имамом соборной мечети Дербента был местный шейх, сын муэдзина этой же мечети Абу Бакр б. ал-Му’адзин ал-Баби. Долгое время главой шиитской общины ал-Баба был в середине XI в. Ахмад б. ал-Хусайн из рода ал-Гадаир. Кстати, в Дербенте обнаружена эпитафия на его могиле. Арабский текст гласит: «Шейх ал-имам кади кадиев (кади ал-кудат) Ахмад, сын ал-Хусайна, – да помилует его Аллах». (Эта надмогильная плита ныне хранится во дворе исторического факультета ДГУ). Все приведенные выше данные убедительно показывают, что в Дербенте жило и творило много ученых, за которыми стояли различные богословские школы, и что с соборной мечетью города связана деятельность многих представителей высшего мусульманского духовенства, которое занимало высокое общественное положение и играло немаловажную роль в духовной жизни городского общества.

В настоящее время существует два мнения о первоначальном облике Джума-мечети. Одни исследователи считают, что этот памятник возник первоначально как христианский храм, перестроенный позже, а именно в первой половине VII в., в мечеть. Другие же склонны думать, что с самого начала это здание возродилось именно как мечеть. Первое мнение кажется наиболее правильным, подтверждаемым источниками, прежде всего новыми материалами археографических исследований. Большое количество мусульманского населения, в частности арабских эмигрантов, жило и в районе, прилегающем к Дербенту, особенно в области Табасаран. Именно по его территории проходила знаменитая Горная стена (Дагбары), составляющая часть Дербентского оборонительного комплекса. В этой стене на определенном расстоянии друг от друга были построены сильно укрепленные форты, где обычно находились арабские воины и их семьи. При мирной ситуации арабы обосновались и в соседних селениях. Строительство мечетей здесь было, разумеется, делом обычным. Но старые здания, как правило, не сохранились. А количество сохранившихся в Табасаране – единицы. К этим единицам и относится мечеть в табасаранском селении Зиль, что в километрах 15 на северо-западе от Дербента. Мечеть расположена в 500 м к западу от селения, на возвышенности, которую местные жители называют «Уллу мечит» («Большая мечеть»). Это однокамерное прямоугольное в плане строение, его внутренние размеры 13 х 9 м.

Как известно, из многочисленных квартальных мечетей Дербента не сохранилась ни одна. Такова судьба культовых сооружений другого крупного города, расположенного также на равнине, на западном берегу Каспийского моря, – Семендера бывшей столицы Хазарии, основательно разрушенного руссами в 965 г. А до этого, по единодушному мнению многих арабских географов X в., в этом веротерпимом городе бок о бок жили мусульмане, христиане и иудеи, которые ходили в свои мечети, церкви и синагоги. Никаких следов этих памятников до нас не дошло. Это на равнине. В горах же положение памятников мусульманского культа оказалось более благополучным.

Сохранились надписи и записи о строительстве мечетей в Каракюре, Ихреке, Дербенте, Цахуре, Хиве, Калакорейше, Хнове, Рутуле, Шиназе, Риче, Мишлеше, Кубачах, Тама. Появились важные сведения о строительстве минаретов в Дербенте, Цахуре, Кубачах, Короде, Ханаки (общежития суфиев), Рутуле, крепостей в Тпиге, Цахуре, Каракюре. Само расположение этого древнего селения на правом берегу Самура, на пересечении торговых путей из Дербента и Северного Азербайджана в Южный Дагестан, не могло не оказать воздействия на его развитие, на связи с ближневосточным миром.

Мечеть расположена в центре селения, она неоднократно разрушалась, неоднократно же и восстанавливалась. В первоначальном виде мечеть представляла собой четырехугольное здание, вытянутое с востока на запад (точнее, с северо-востока на юго-запад). Два ряда колонн (по 3 колонны в каждом) поддерживали плоскую крышу. Стены сложены из рваного местного камня, а столбы круглой формы, сложенные из красного кирпича и затем оштукатуренные, опираются на квадратные базы.

Как известно, к особенностям средневекового мусульманского искусства относится широкое распространение эпиграфических текстов и эпиграфического орнамента, где текст надписей как бы дополнял и совершенствовал декоративный узор. То же самое мы наблюдаем в Каракюринской мечети. Верхнюю часть всех баз опоясывает широкая эпиграфическая лента. Все надписи – на арабском языке, цветущим куфи. Одна из надписей гласит: «Исхак, сын Хасана уповает на Аллаха». Очевидно, здесь зафиксировано имя мастера-строителя.