Кстати, некоторые из участников этого перехода впоследствии стали видными военачальниками. Генералы И. Д. Васильев, Н. Д. Веденеев, В. Т. Вольский в годы Великой Отечественной войны командовали танковыми корпусами.
После этого случая БТ заняли прочно свое место в войсках. Как же: огромная скорость, на которой преодолеваются броды, овраги, прыжки с легкостью газели с берега, перелет через овраг... Минуты – и танк на позициях врага... Все это было эффектно!
– Что же в этом плохого? – спрашивали приверженцы колесно-гусеничного хода.
– Танк не механизированная кавалерия. Видите, что делают противотанковые орудия с этими «бронированными тачанками»,– потрясая фотографиями, доказывали противники БТ.– А поставь на них толстую броню и побольше пушку, они застрянут на бездорожье.
И все-таки приверженцев колесно-гусеничного хода в середине 30-х годов оказалось больше, чем противников.
Поэтому ОКМО было выдано еще одно задание – на создание колесно-гусеничного танка Т-29. Разрабатывал его Николай Валентинович Цейц. Этот танк, по существу, был быстроходным колесно-гусеничным вариантом среднего танка Т-28, который серийно выпускался Кировским заводом. При массе 28,5 тонны Т-29 обладал скоростью до 54 километров в час на гусеницах, а на колесах – до 80 километров в час. Он имел броню 20 – 30 миллиметров, его вооружение – пушка калибра 76 миллиметров и четыре пулемета. В отличие от танков БТ у него при движении на колесном ходу было три пары ведущих колес, что улучшало его проходимость. Хотя по вооружению и броневой защите этот танк существенно не отличался от Т-28, зато при движении на гусеницах он имел значительно большую скорость. Если принять во внимание массу танка, калибр артиллерийского вооружения и скорость движения на гусеницах, то нельзя не признать: созданный в 1936 году Т-29 – одна из важнейших ступеней в поисках нового типа среднего танка, поиска, который в конечном итоге завершился созданием нашего прославленного Т-34.
Когда-то я читал книгу академика И. П. Павлова «Условные рефлексы». Есть там замечательная фраза: «Какое главное условие достижения цели? Существование препятствий». Мудро сказано. И точно.
В конце 30-х годов на пути создания наших средних и тяжелых танков, с которыми Красная Армия встретила врага в годы Великой Отечественной войны, препятствий было много. Даже очевидная необходимость усиления броневой защиты, преподнесенная уроками боев в Испании, вызывала сомнения. Зачем, мол, это? Ведь легко сделать пушку, которая пробьет и эту броню. Где же предел? И где заводы, на которых можно изготовить листы такой толщины? Не снимали своих возражений сторонники двойного, колесно-гусеничного движителя. Были защитники и у бензинового мотора – он отработан, освоен в производстве.
Доводы, предостережения, сигналы... Нет смысла воскрешать различные наслоения, характерные для борьбы мнений в напряженной обстановке тех лет. Но необходимо, конечно, разобраться в главном – какие же идеи в танкостроении отстаивали группы конструкторов тех или иных КБ, преодолевая «существующие препятствия».
В январе 1937 года М. И. Кошкин переехал на Харьковский завод. В те дни коллектив КБ ХПЗ был занят усовершенствованием танка БТ-7. Впервые в мировой практике, как уже отмечалось, вместо бензинового мотора на нем устанавливались дизельный мотор, а также более мощная пушка.
М. И. Кошкин не стал менять планы КБ. Но, продолжая модернизацию БТ-7 выдвинул новую задачу: сконструировать машину, которая будет такой же быстроходной и маневренной, как лучшие в мире танки, но при этом иметь мощную броню, способную надежно защитить экипаж от противотанковых средств противника. Но и это еще не все: будущий танк своим огнем должен поражать любые танки, противотанковые средства и живую силу противника.
Собственно, такая задача стояла перед всей советской танковой промышленностью. На ее выработку, на окончательную формулировку точки зрения на параметры будущих танков оказали влияние:
совещание танкистов и танкостроителей в ЦК ВКП(б) в 1938 году;
совещание там же по изучению опыта применения танков в гражданской войне в Испании по докладу майора Поля Армана;
конференция танкистов-стахановцев в Военной академии механизации и моторизации РККА.
После состоявшегося в ЦК партии совещания кировцам поручили создать своими силами новую боевую машину. Речь шла о тяжелом танке с толстой противоснарядной броней.
Предусматривалось, что он будет, как и Т-28, трехбашенным. Тут сказывалось прочно сложившееся в те годы убеждение: огневая мощь танков достигается установкой на них нескольких пушек и пулеметов. Для огневых средств делали две, три и даже пять башен. Численность экипажа доходила до семи-восьми, а то и до одиннадцати человек. Объем машин угрожающе рос, они получались высокими, выглядели внушительными. Нередко их называли сухопутными крейсерами. В некоторых статьях, бывало, проскальзывала и такая мысль: этот крейсер должен не столько хорошо двигаться и стрелять, сколько устрашать своим появлением в бою.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу