Даниял Ибрагимов - Противоборство

Для исследования проблемы построили своеобразную аэродинамическую трубу. Продували макеты танка. И выяснили, что воздушные потоки в корпусе распределены плохо, что воздух при движении теряет скорость, проходит лабиринтами, попадает в тупики.

– Но зачем это потребовалось? – спросил я Н. Ф. Шашмурина.

– Нам удалось,– ответил Николай Федорович,– почти вдвое уменьшить габариты охлаждающей системы машины. Стояли два радиатора, а оказалось, что можно обойтись одним: мы выиграли много места... А для танка, где теснота невероятная, где каждый сантиметр использован сверх всякой меры, это очень важно. Попутно и охлаждающая система стала весить меньше. Выходит, аэродинамикой мы занимались вовсе недаром...

В КБ опытного завода в то время насчитывалось 30 человек. И этот небольшой коллектив в короткий срок смог отработать многие узлы силовой передачи танка. Шашмурин предложил совершенно новую компоновочно-кинематическую схему коробки передач, предусматривающую установку планетарного механизма поворота и бортовой передачи (редуктора), созданного по схеме и при участии А. И. Благонравова.

Когда же были отработаны основные узлы, главный конструктор Ж. Я. Котин и назначенный к тому времени начальником КБ опытного завода Н. Ф. Шашмурин, поддержанные В. А. Малышевым, принялись за создание нового тяжелого танка с использованием комплекса элементов силовой части танка КВ-1С, с установкой пушки калибра 85 миллиметров и усиленной броневой защитой. Но эта задача оказалась не из легких. Требовалось время. [408]

Новый, рождавшийся в КБ опытного завода тяжелый танк решили назвать ИС (Иосиф Сталин). С проектом пошли к первому секретарю Челябинского обком; Н. С. Патоличеву. Много лет спустя, уже будучи министром внешней торговли СССР, он вспоминал суровые и напряженные 40-е годы и встречу с конструкторами:

«Это было в первом квартале 1943 года. В обком партии пришли И. М. Зальцман, С. Н. Махонин, Ж. Я. Котин, Н. Л. Духов.

– С чем пожаловали? – спрашиваю товарищей, несколько удивившись, что появились все вместе.

– За советом,– говорят.– А может быть, и за решением.

Товарищи рассказали, что у них разработан проект нового танка. Этот проект аккумулировал труд многих конструкторов и производственников. Теперь им нужна была поддержка обкома партии.

– Красная Армия наступает. Ей настоятельно необходим наряду с Т-34 более мощный танк,– убеждал. меня И.М. Зальцман.

– Танк прорыва,– добавил кто-то.

– Ну, что ж,– говорю,– танк прорыва – это звучит убедительно».

На стол секретаря обкома легла справка с основными характеристиками новой боевой машины. Ее лобовая броня – 120 миллиметров, бортовая – 90 миллиметров (последняя цифра у Т-34 составляла 45 миллиметров, у КВ – 75 миллиметров). Скорость выше, чем у КВ, но, конечно, уступала скорости Т-34. Новый танк обладал лучшей проходимостью. Его вооружение – 85-миллиметровая пушка. Усовершенствована и наиболее уязвимая часть машины – башня. Она имела обтекаемую форму.

Н. Л. Духов сообщил, что инженерные службы накопили большой опыт унификации и стандартизации танковых узлов и деталей. Трудоемкость их изготовления по сравнению даже с предыдущим годом значительно снижена. Но в машине, которую руководство завода предлагало для замены КВ, появилось много оригинальных, вновь спроектированных узлов. Само по себе это неплохо, но переход завода на выпуск такой модели, конечно, требовал большой и серьезной работы по перестройке производства. В результате – выполнение текущей программы на какое-то время снижалось. [409]

Вопрос был непростым, и решить его нужно было безотлагательно. Отвечать же за принятое решение должны были сообща: обком, руководство и партийная организация завода.

«Мы рассудили,– писал далее Н. С. Патоличев, – работа над новыми танками не противоречит директивам ГКО. Завод быстро организовал массовое производство Т-34, программа, утвержденная ГКО, не только выполняется, но и перевыполняется. Это по существу дела.

Если подойти к нему формально, можно утверждать, что мы «нарушили», «действовали в разрез», «отвлекли силы».

Однако, как снова подтвердила жизнь, риск был оправдан и даже необходим. И. М. Зальцман, С. Н. Махонин, Ж. Я. Котин, Н. Л. Духов и я разрешили взять ответственность на себя».

Решили сделать три опытных образца. Всю работу следовало провести в строгой секретности, насколько это было возможно в условиях гигантского предприятия.

Все цехи не ведали пока, для чего здесь точили, строгали, фрезеровали, шлифовали, закаливали детали, до сих пор не встречавшиеся при изготовлении танков КВ и Т-34.